В Германии русские пленные работали в среднем по двенадцать часов, в Австро-Венгрии — десять (с 1916 года — двенадцать). Воскресенье — выходной. Некоторые пленные работали и по восемнадцать часов в сутки, это тоже правда: «Основой экономической политики Германии по отношению к военнопленным было сведение к минимуму затрат на их содержание, что зачастую противоречило установленным международным нормам. В то же время германское государство старалось максимально использовать военнопленных „неблагородного“ происхождения в качестве дешевой рабочей силы». [100] А конвой намеренно составлялся из антирусски настроенных элементов. С другой стороны — кто же заставлял людей сдаваться в плен? Многие русские солдаты сдавались сами, вынужденные к тому превратностями неравного боя. Но вариант — погибнуть или сдаться — все же существовал. И тогда жаловаться ни к чему, раз решил избегнуть напрасной гибели и сдаться. Или погибнуть в бою — это уже менее почетно для солдата?

Но и здесь не все так просто. Участники войны показывают, что основной бедой (помимо фронтовых работ) была работа в промышленности или на добыче полезных ископаемых — на государство. Причем не важно, в какой стране, и для Германии, и для Австро-Венгрии, и для России — это одинаково. В сельском хозяйстве работать было несравненно легче. Каковы же цифры тех счастливцев, что оказались на работах в сельском хозяйстве?

Сначала о Российской империи. В 1914–1915 гг. к работам в народном хозяйстве России привлекался небольшой контингент неприятельских военнопленных. Это было связано с тем, что оборонная промышленность еще не успела развернуться, а в сельском хозяйстве, перед войной испытывавшем фактор аграрного перенаселения, рабочих рук еще хватало. Например, к осени 1915 года в Омском военном округе находилось пленных 2735 офицеров и 152 862 солдата. Из них только 22 офицера и 31 143 солдата числились на работах. [101] Это — лишь двадцать процентов от общего числа военнопленных. В народном хозяйстве России их труд пока был не нужен. Осенью 1915 года в Вооруженные силы Российской империи прошел первый призыв ратников 2-го разряда — людей, ранее никогда не служивших в армии. Тогда же к работе на оборону была привлечена и частная промышленность, что вызвало отток рабочих рук из села в город, где заработки были стабильнее, выше, а главное — работа на оборону давала «бронь» от призыва на фронт.

Вот с этого момента начинается массовое использование военнопленных в трудовой деятельности. Летом 1915 года в азиатской части Российской империи находилось до шестисот тысяч пленных, но с конца года их постепенно стали перемещать в европейскую часть для сельскохозяйственных работ, так как использовать такую массу людей в Сибири на работах было невозможно. В русском сельском хозяйстве к концу 1915 года работало 220 000 пленных, но уже в начале 1916 года из Сибири и Туркестана по ходатайству Министерства земледелия было переброшено еще 180 000 человек. Тогдашний министр земледелия в мемуарах указывает, что к весне 1916 года в распоряжение министерства земледелия поступило свыше 350 000 военнопленных. [102]

В целом в сельском хозяйстве России работали до половины всех работавших пленных. Так, к концу 1915 года в российском народном хозяйстве работали свыше полумиллиона пленных. В том числе 246 340 — в сельском хозяйстве, 139 315 — в промышленности, 66 880 — на строительстве коммуникаций, 33 595 — в лесном хозяйстве и на строительстве гидротехнических сооружений, 19 802 — в городском и земском хозяйстве. [103] В 1916 году цифра работавших — более полумиллиона человек. Зарплата составляла от двадцати до восьмидесяти копеек в день. В ходе Брусиловского наступления 1916 года поступило еще 160 000 пленных. Итого к середине 1916 года — 560 000 пленных в сельском хозяйстве плюс около 240 000 беженцев. [104] Можно привести и региональные данные в качестве примера, подтверждающего основной вывод. Военнопленные в Тульской губернии в сентябре 1916 года: [105]

Тульская губерния — это одна из «старых» черноземных губерний Центральной России, одна из трех губерний, где наиболее сильно было помещичье землевладение. Здесь особенно велико было аграрное перенаселение перед войной. Отсюда и небольшая цифра трудящихся военнопленных, не покрывавшая и десяти процентов от всех призванных на войну жителей губернии. Но три четверти работающих пленных заняты в сельском хозяйстве. Таким образом, в 1916 году в России в сельском хозяйстве в любом случае работали более половины неприятельских военнопленных.

Теперь относительно Германии и Австро-Венгрии. Здесь цифры несколько разнятся. Бесспорно, что в разные периоды цифры были различными, но, как представляется, тенденция использования труда пленных в сельском хозяйстве постепенно увеличивалась. Если мощная немецкая промышленность давала вооруженным силам необходимое количество вооружения всю войну, то продовольствия не хватало. Чем больше оголялось от мужских рук сельское хозяйство, тем больше в него передавалось пленных. На наш взгляд, такая тенденция существовала, хотя прогрессировала она по минимуму.

Итак, о цифрах. С. Н. Васильева приводит сводную таблицу работ российских военнопленных в неприятельском плену: [106]

Согласно этим сведениям, в сельском хозяйстве трудилась лишь четверть военнопленных, то есть — наполовину меньше счастливчиков, нежели в России. Следует сверить эти цифры с некоторыми другими цифрами в имеющейся литературе. Так, отечественный экономист, работавший с германскими источниками, сообщает, что в 1915 году в сельском хозяйстве Германии работали 1 200 000 пленных, главным образом — русских. [107] Сама цифра, вне сомнения, преувеличена, так как в 1914–1915 гг. в неприятельском плену оказались около 1 700 000 русских военнослужащих. Между тем до половины из них располагались в Австро-Венгрии, хотя имеются сведения, что пленные перемещались в Германию именно для производства работ. Но в любом случае, даже если считать, что из 1 200 000 работавших пленных миллион составляли русские, то получается, что в сельском хозяйстве все равно работали больше половины всех русских пленных.

Идем дальше. Германский участник войны говорит, что на железных дорогах в Германии работали 67 200 военнопленных. [108] Известно, что в целом в Германии содержалось 42,14 %русских пленных, в Австро-Венгрии — 56,9 %пленных. Причина, конечно, не в том, что австрийцы воевали лучше, а в том, чтобы более-менее равномерно распределить бремя содержания, ведь в Германии находились англичане и французы, в Австрии — итальянцы и сербы. Даже если брать с понижением, то все равно в Германии располагались около 1 300 000 русских пленных (всего за войну — около 2 500 000 пленных, так как М. Шварте говорит обо всем военном периоде, давая общую цифру). Работало из них, как говорилось выше, девяносто процентов. Даже если из трудившихся на железных дорогах русских была львиная доля — тысяч шестьдесят, то и от 1 100 000 это дает не более шести процентов. Между тем у С. Н. Васильевой цифра — в 17,2 %. Конечно, градация может быть разная. Можно учитывать лишь тех, кто подчиняется железнодорожному ведомству, а можно и тех, кто на лесоповале и в угольных шахтах добывает топливо для железных дорог, официально находясь в распоряжении иных ведомств. Статистика ведь тоже — вещь лукавая. Можно ведь встретить цифры, что в России в 1916–1917 гг. на фронтовых работах по постройке дорог и укреплений работали полмиллиона пленных. Кто же тогда трудился в промышленности и сельском хозяйстве? Очевидно, что здесь говорится об общем объеме рабочих рук, а не единовременном числе. А повернуть для вывода можно по-разному.