— Нет, — твердо сказала Лисса. — Мы поселимся в Лондоне, у Мэтью, в его чудесной квартире.

— Но мы станем приезжать сюда, правда? Тетя Сара обещала подарить мне котенка. Как только я поправлюсь, мы за ним сходим. Его братики и сестрички живут на ферме в сарае. Их всего четверо: один — черный, один — серый и два полосатых… Даже не знаю, какого выбрать, — тараторила Бетани. Лисса уже изрядно устала от ее болтовни.

Личико девочки лучилось счастьем, она понятия не имела, что за сложная штука — жизнь. Для ребенка любой день окрашен в розовые тона. Любой без исключения. Молодая же женщина чувствовала себя так, словно ее изрубили на куски и пропустили через мясорубку.

Рабочий день прошел без толку. Лисса безуспешно разыскивала не тронутую временем усадьбу шестнадцатого века где-нибудь в Кенте или Эссексе. Именно такой фон требовался для эпизода с погоней на рассвете. Она уже посмотрела с дюжину усадеб, но повсюду рядом с нужным строением располагались современные здания, которые нельзя было замаскировать или просто разрушить. Эпизод был коротким, но очень важным, и дом следовало подобрать подходящий.

Однако местный полустанок в Слудбери изумительно подошел для эпизода с портфелем. Лисса уже обо всем договорилась. Назавтра поутру съемочная группа явится на место, отснимет общие планы и небольшую сцену. Компания «Бритиш рейлуэй» не возражала, ежели название полустанка не появится в кадре, лишь бы пассажирам не причинили лишних неудобств. Но Лисса постоянно жила в ожидании катастрофы. Стоит смотрителю станции позабыть совершенно необходимый ключ от боковой калитки — и у Грега Вильсона она больше не работает.

— Мы не хотим, чтобы сюда нагрянула орда вандалов и сравняла полустанок с землей, — предупредил представитель «Бритиш рейлуэй». — Все, что появляется на экране, вызывает у людей нездоровый ажиотаж. Один Бог знает почему. Идиоты!

Мэтью звонил каждый день, слал дорогие цветы, бельгийский шоколад, передал для малышки огромного мишку-панда. Бетани медведь не понравился — слишком громоздкий, в руках не удержишь. Впавшая в немилость с первого взгляда игрушка одиноко скучала в углу, наказанная за различные проступки. Лисса от души жалела злосчастную тварь.

— Этот панда такой непослушный, — вредничала Бетани. — Сегодня он выбросил обед в окошко.

— Надеюсь, что ты-то свой съела, — улыбнулась Лисса, обтирая перемазанное детское личико влажной салфеткой. — И не привередничала.

— Конечно, съела. Тетя Сара готовит такие вкусные пудинги! Особенно шоколадные!

— Это заметно, — отозвалась Лисса. — У тебя даже за ушами крошки.

— Так, значит, в Холлоу-хаус тебе хорошо? — спрашивал Мэтью по телефону уже в который раз, и в голосе наследника империи Арнольдов звучали собственнические ноты. Лиссу подобный тон возмущал.

— У нас все в порядке, все к нам очень добры. Бетани просто в восторге. Но, Мэтью… нам надо поговорить.

— Да, конечно. Еще столько всего предстоит сделать до свадьбы, столько всего продумать. Ты уже начала составлять список приглашенных? Ох. Лисса, милая, все будет просто замечательно. Я так рад, что тетя Сара и отец к тебе привязались. Я знал, что тем и кончится!

От разговоров по телефону, как известно, толку мало. Лисса прекрасно об этом знала. Тем более что Мэтью видит и слышит только то, что хочет увидеть и услышать. Какие, к черту, списки? Необходимо убедить юношу, что с помолвкой они поспешили. Невыносимая боль поселилась в ее душе и не затихала ни на минуту. А ведь когда-то при встрече Мэтью сердце ее замирало от радости, ибо в нем она видела гарантию счастливого, устроенного будущего!

— Мэтью, я ни слова не сказала в присутствии твоего отца и тети Сары, когда ты представил меня как свою невесту, — не хотелось тебя компрометировать. Но, мне кажется, что, прежде чем объявлять о нашей помолвке, тебе следовало поговорить со мной. В конце концов, ничего еще не решено. Ты меня просто подставил!

— Дорогая! Сколько можно говорить об одном и том же? Я знал, что ты еще год будешь тянуть и трусить, если не возьму инициативу в свои руки. Ты ведь хочешь выйти за меня замуж, разве нет? Поверь мне, все сложится прекрасно. Я буду очень любить вас обеих.

Трусить? Лисса поморщилась: что за упадническое слово! Значит, вот как воспринимает ее Мэтью? Как слабую, бесхарактерную женщину. Брак — это серьезный шаг, нужно быть уверенным на сто процентов. В случае с Андре она ни минуты не сомневалась.

— Похоже, ты женишься на мне ради дочери, — поддразнила она.

— Что может быть лучше? Готовая сестренка для нашего сына…

Их сына… Предательский страх судорогой сжал горло. Мысль о том, что с Мэтью придется заниматься любовью, как-то не приходила ей в голову. Целоваться — да. Порой Лиссе казалось, что желание близости придет само собой, когда они попривыкнут друг к другу, но теперь молодая женщина засомневалась. Ей представилось: вот она, обнаженная, в объятиях Мэтью, мечтает ощутить тяжесть его юного тела. Разве такое возможно? Мэтью — мальчишка неумелый, растеряется, станет неуклюже извиняться, потный, волнующийся, не доведет дела до конца… И останется ей только разочарованно глядеть в потолок да отчаянно повторять про себя имя Андре…

Только один человек сможет заставить ее забыть отца Бетани.

— Это нечестно, — втолковывала Лисса. — Ты должен был предупредить меня. Могла ли я сказать: «Постойте, братцы! Мэтью, собственно, меня еще не спросил». Ты просто навязал мне эту помолвку.

Арнольд-младший, похоже, ничуть не раскаивался в содеянном.

— Ты что, хочешь все испортить? Все за нас ужасно рады.

— Да ну? Правда? — Лисса вспомнила Джета: какой у него был взгляд — издевательски-насмешливый, ироничный! Уж ему-то вся эта история по душе точно не пришлась. Если бы не постыдный эпизод грозовой ночью у камина, не властный, сметающий все преграды поцелуй, он был бы куда благосклонней. Помолвка с Мэтью — ужасная, роковая ошибка, и оба они об этом знают — и она и Джет.