Шрифт:
– Как ты думаешь, это Бритта? – спросила Джейме.
– Давай выясним, – предложил Яни и снова исчез.
27 февраля 2006 года, 00.55
Остров Транхольмен
Стокгольм, Швеция
Патси Ковингтон перешла на остров Транхольмен так, как в финале появляется на сцене главная героиня. Полное подчинение окружающих. Все взгляды обращены на нее. Энергия, исходящая от Патси, увлекала за собой остальных, куда более слабых людей.
Женщине хотелось поскорее закончить эту работу, но сейчас настал самый захватывающий момент. Ей предстояло убивать ради денег. Ликвидировать тех, кто мешал.
Эта драма таила в себе невероятное наслаждение. Эмоции били через край. Как правило, люди ради сильных ощущений смотрят фильмы ужасов или ходят в парки аттракционов. Но Патси жила этим. Она видела ужас, слышала мольбу о пощаде, чувствовала запах пороха и крови, ощущала вкус победы и прилив адреналина.
«Дорогой, ты думаешь, шоколад зарядит тебя эндорфином? Попробуй лучше убивать людей, которые не хотят умирать».
Патси стояла на берегу острова. Ее обтекаемый «вольво» остался у кафе, прямо напротив переправы. Она знала, куда ей идти, была в курсе, что ей потребуется ровно шестнадцать минут на то, чтобы оказаться на месте.
Шестнадцать минут, чтобы дойти, полчаса собственно на работу – дом был сознательно построен рядом с пристанью, – еще шестнадцать минут на обратный путь – и вуаля! К завтраку она уже будет в Швейцарии.
Напевая под нос, Патси быстро шла в темноте, обеспечивая собственным звуковым сопровождением очередную драму из тех, ради которых жила.
27 февраля 2006 года, 00.55
Остров Транхольмен
Стокгольм, Швеция
Зажав в руке отмычку, Джейме изучила дверь черного входа. К небольшому алькову, над которым тускло светила одинокая лампочка, вели три ступеньки. Особняк, затерявшийся в глуши. Высока вероятность, что он оборудован охранной сигнализацией. Джейме сейчас меньше всего была нужна новая встреча с Дольфом. Вдруг он решит пристрелить ее и раз и навсегда покончить с проблемой?
Если сигнализация все же сработает, то она как можно быстрее спрячется или войдет в дверь, оставленную открытой, разобьет окно в комнату, оказавшуюся без присмотра.
Времени ломать руки в мучительном раздумье не было. Джейме поднялась по ступеням, воспользовалась отмычкой и постояла, ожидая сигнала тревоги, готовая спрыгнуть вниз и скрыться.
Ничего. Джейме приоткрыла дверь на пару дюймов. По-прежнему все тихо. Пройдя в прихожую, она бесшумно закрыла за собой дверь. Лампочки в коридоре не горели, но отсветы из других комнат позволяли рассмотреть что к чему.
Обитая деревом дверь слева, судя по всему, вела на кухню, которую они только что видели с улицы. Открыв ее, Джейме шагнула внутрь.
Это было просторное помещение в старом духе, кухня, в которой когда-то суетилась многочисленная прислуга, с большим камином в одном конце и длинным разделочным столом посредине.
Дверь закрылась, и женщина, находившаяся на кухне в полном одиночестве, обернулась. Джейме еще никогда не видела такого ужаса, как тот, что появился у нее в глазах.
– Как вы сюда попали? – воскликнула женщина.
Ее светлые волосы были острижены, подчеркивая форму лица, на ней были коричневые брюки и вязаный свитер.
Притворяться незачем. Джейме молча продемонстрировала отмычку.
– Зачем вы пришли сюда, в этот дом? – продолжала женщина. – Исследования проходят прекрасно! Я по-прежнему нужна Алленде!
– Вы Бритта? – спросила Ричардс.
– Да. – Это слово также было пронизано болью.
– Я друг Йоргена Эддерса.
– Все уже сделано? Вы… закон… что вы сказали?
– Я друг Йоргена Эддерса.
– Значит, вы не… она?
– Похоже, кем бы ни была эта «она», я не та, кого вы ждали.
Бритта бессильно уронила голову на стол, из самой глубины ее души вырвался сдавленный крик:
– Я хотела совсем не этого!
– Послушайте, я не знаю, что именно рассказал вам доктор Эддерс…
– Я жалею о том, что он со мной говорил! Я хотела только спасти своего сына. Какую мать можно в этом винить? А все остальное, вечная жизнь – уже безумие. Кому это нужно? Мир состоит из боли и предательства. Зачем за него держаться? Какой смысл?