А может быть, Стольник уже забыл об охоте и о том, что две тресовозки громыхают пустым нутром, а третья не заполнена даже наполовину?

– Приготовится к атаке! – прозвучала в шлемофоне новая команда взводного.

К атаке? От такого приказа Борис едва не свалился с брони.

Какая, на хрен, атака! Это же…

– Это же Хутор! – Борис растерянно повернулся к Уху.

Сержант, высунувшись наполовину из люка, разглядывал в бинокль обозначенную взводным цель.

– Вообще-то это уже полутруп, – с кривой усмешкой отозвался Ухо. – Сколько ему еще осталось? Долго ли он продержится?

Ну да, осталось немного и продержится Хуторок недолго – с этим Борис не спорил, но ведь…

Додумать мысль ему не дали.

– Пару рейдов назад мы проезжали мимо, – вновь заговорил сержант. – Смотрели… Тогда этот Хутор выглядел лучше. А сейчас мы просто поможем ему умереть быстро и, по возможности, безболезненно Просто ускорим необратимый процесс.

Хэдхантеры-старички и хэдхантеры-новобранцы из группы Уха молча слушали их разговор.

– Просто? – ошеломленно повторил Борис. – Просто поможем?.. Просто ускорим?

– Ну и заодно наполним тресовозки. Тебе ведь нужны трес-баллы, Берест? – Ухо улыбался своей маньячной улыбкой.

Так вот оно что! Вот о какой «подходящей точке» упомянул Стольник в разоренном лагере диких! Вот в чем заключался пресловутый резервный план.

Чернявая была права, когда обещала, что дальше будет только хуже. Как, впрочем, и прав оказался Стольник, который с самого начала – еще во время вербовки – предупредил, что чистоплюям в хэдхантерской группе делать нечего. Что перемазаны будут все.

Правда, взводный говорил о пачкучих деньгах, грязи и крови. О таком дерьме он даже не заикнулся.

– Нужны-нужны, знаю, что нужны, – улыбающееся лицо сержанта, прилипшее к биноклю, было похоже на застывшую маску человека без глаз. – Трес-баллы нужны всем. Вот и настреляете сегодня выше крыше. По полной. В Хуторе. Стрелять это же лучше, чем быть подстреленным, да, Берест?

Что это? Тонкий намек на толстые обстоятельства?

– Ухо, – Борис исподлобья глянул в висок сержанта. – Скажи, а к нам… ну… в наш Хутор вы тоже приезжали за… ЗА ЭТИМ?

Ухо, наконец, отнял бинокль от лица. Встретился глазами с Борисом. Кивнул.

– Да, Берест. Ваш Хутор мы оценивали и с этой точки зрения. Но, к сожалению, от охоты там пришлось отказаться.

– К сожалению?!

– К сожалению для нас. А поскольку ты теперь один из нас – то и для тебя тоже. У вас в Хуторе хорошая охрана, слишком много стволов и людей. Пока он нам не по зубам.

Ах, пока?! Значит, пока?! Вот как значит?!

– Наша группа не настолько сильна, чтобы связываться с вашим Хутором сейчас.

Сейчас – нет, а потом? Борис сверлил взглядом безмятежное лицо сержанта.

– Зато с этой деревенькой мы справимся.

– Но ведь… – Борис сглотнул. Он все еще не мог поверить в услышанное. – Ведь там нет диких, Ухо!

– Как сказать, – пожал плечами сержант. – По большому счету, эти хуторяне живут уже как дикие.

– То есть? В смысле?

Ухо устало вздохнул:

– Вообще-то, сейчас не самое подходящее время для ликбеза, ну да ладно… Ты, я вижу, парень сметливый, только малость попорченный провинциальными нравами.

Сомнительный комплимент. Борис смолчал. Проглотил…

– Посуди сам, Берест, разве может эта дыра на отшибе производить какую-нибудь конкурентоспособную продукцию? – Сержант кивнул на Хутор. – Тресов – готов биться об заклад – здесь раз-два и обчелся. Если они вообще есть. А себестоимость любого товара, который произведен не трудом тресов, возрастает на порядок. Отсутствие дешевой рабсилы ведет к удорожанию продукта.

Все верно. Сержант озвучивал прописные истины. Конечно, тресы не такая уж дешевая рабсила, может возразить кто-то. Но это только на первый взгляд. Как бы дорого не стоил раб, его бесплатный многолетний труд быстро и с лихвой окупит любые затраты. Пока, во всяком случае окупает, даже несмотря на баснословные цены трес-рынка.

– То, что эти пейзане еще выращивают здесь, в лучшем случае идет на собственный прокорм, – продолжал Ухо. – В худшем – на подкормку диких. Конкурентоспособного Хутора, способного удержаться в действующей торговой цепочке, больше нет. Есть банальное натуральное хозяйство… А если хуторяне и умудряются что-то продавать, в чем я лично сомневаюсь, то торговля у них копеечная. Так какой смысл в этом Хуторке? Какая от него польза?

Борис снова промолчал. Ухо сам ответил на свой вопрос:

– Польза может быть только одна: новые тресы. Если мы не возьмем их сами, это сделают наши конкуренты. Или хуторян попросту перережут дикие.