Первое, во что уперся его взгляд, была входная дверь. Даже на фоне таких же убогих соседских она поражала бедностью и унылостью. Полнейшее отсутствие дерматина. Скособоченная крышка почтового ящика, замок которого сломан. Номер квартиры на ящике замазан краской. Господи, да живет ли кто-нибудь здесь?

Соседи рассказали, что уже несколько месяцев, как перестали приходить счета за квартиру. Жил бедно, неустроенно. В начале года приезжали медработники. Несколько раз забирали. Не буянил вроде, шел тихий. Под руки? Нет, не вели. Сам шел. Врач идет, и он рядом с ним. Как машина подъезжает, так соседи догадываются — за ним. Он спокойный. Его проводят до машины, а там он сам садится и едет, куда скажут.

— Да где же он, в конце концов? — не выдержал следопыт из столицы. — Что вы все недомолвками обходитесь?

Соседки, преклонного возраста старушки, вмиг рассеялись. Как мышки.

Никаких следов пребывания хозяина квартиры в городе обнаружить не удалось. Все находились в полном неведении — городские власти, депутаты, милиция. Наконец кто-то навел московского гостя на однофамильца президентского шурина — Николая Титаренко. Мол, он может знать. Когда-то был лучшим другом Евгения Максимовича, учился вместе с ним в Нахимовском училище.

— Пропал куда-то, — сказал бывший друг-нахимовец. — Сам не могу найти. Говорят, что Евгений Максимович в…

И шепнул словцо, от которого московский гость чуть в обморок не упал: в психушке.

И действительно, следы шурина президента СССР обнаружились в затрапезной, нищей и убогой психбольнице, называемой в просторечии Орловкой. Это в Хохольском районе Воронежской области. Там в одном из невысоких строений доживал летом 1991 года спрятанный от любопытных людских глаз спившийся брат жены президента СССР.

Посещала ли своего родственника первая чета государства? Предвижу этот вопрос и отвечаю: мы с тобой, читатель, нечаянно вторглись в чужую трагедию, может быть, тайную боль, а посему будет по-христиански прекратить дальнейшее освещение этого вопроса из нравственных побуждений.

Детство Раисы было не из легких. Семья постоянно переезжала с места на место. Кроме брата Евгения, писателя, 1934 года рождения, у нее есть младшая сестра Людмила, работающая врачом.

В книге Р. М. Горбачевой «Я надеюсь…», вышедшей накануне августовского кризиса 1991 года и сегодня порядком подзабытой, есть такие строки: «Вера в партию пришла к моему отцу вместе с Михаилом Сергеевичем, моим мужем. Несмотря на разницу в возрасте, он стал для него коммунистом, олицетворяющим правду и справедливость».

Загадочные строки. Выходит, отец Раисы Максимовны не верил в партию? Не здесь ли разгадка феноменального влияния жены на ее венценосного супруга?

Отец Раисы Максимовны не дожил до дня ликвидации партии. Он никогда уже не сможет узнать, что именно «олицетворяющий правду и справедливость» приложил к этому руку. Но сегодня появились свидетельства, что Максиму Титаренко было за что не любить КПСС.

За высказывания против ускоренной коллективизации он был арестован и отправлен в лагерь на четыре года. Ему удалось выжить и возвратиться домой. Его жена растила детей в нужде, семья жила в заброшенных товарных вагонах. Такое, конечно, не забывается.

Еще одна семейная тайна. Ее Раиса Максимовна обнародовала в 1998 году в одном из своих немногочисленных интервью. Деда бывшей первой леди страны расстреляли в августе 1937 года по обвинению в троцкистской деятельности.

Пострадали от советской власти и оба деда Михаила Горбачева — по отцовской линии Андрей Моисеевич и по материнской Пантелей Ефимович. Первый за сопротивление коллективизации попал на некоторое время на лесоповал, где валил сибирские кедры и пихты, второй, будучи председателем колхоза, в 1937-м был арестован и больше года провел в тюрьме. Как и отец Раисы, они были освобождены и вернулись домой.

Не здесь ли истоки нелюбви их потомков к коммунистической системе? Они были упрямы в достижении цели и полны уверенности в себе. Оба строили на будущее грандиозные планы.

Раиса Титаренко была лучшей ученицей в классе все десять лет и окончила школу с золотой медалью. Кстати, Миша Горбачев тоже был медалистом, только серебряным. Редчайший случай, когда медалисты образовали семейную пару.

В 1949 году оба они — из разных регионов — поступили в Московский университет и стали соседями по студенческому общежитию на улице Стромынка. Она жила в комнате № 392, он — в комнате № 336. Он штудировал право, она изучала марксистско-ленинскую философию. Он был сельским парнем, самостоятельным и независимым. Имел к тому времени орден Трудового Красного Знамени. Она пользовалась успехом, отличалась остроумием и культурой.

Раиса была красива. Тоненькая, как былинка, всегда ходила в белом платье и туфельках на высоких каблуках и казалась существом недоступным. Изящество фигуры она сохраняла всю жизнь. Когда много лет спустя в первый раз пришла в Ставропольский сельхозинститут в качестве преподавателя, а она уже была молодой мамой, сторожа отправляли ее в гардероб для студентов.

В Москве Михаила Горбачева увлекла культурная и общественная жизнь столицы, новая жизнь, которой он до этой поры не ведал. Как-то с приятелями он пришел на танцевальный вечер. Объявили вальс. Юноши искали себе пару. Михаил держался в сторонке.