Госпожа Хетчлинг игнорировала детали этикета.

«Но заказать глайдер почетному гостю все-таки бы могла», — брюзжала Лисс, пытаясь попадать ногами мимо распластавшихся по всей площади, ведущей к Дворцу конгрессов, луж темной делихонской воды. Что-то у них содержалось в атмосфере, причем не загрязнения какие-нибудь, ни-ни, а вполне себе безобидные бактерии, которые активно размножались к осени и окрашивали небо, дождь и начинающие опадать листья в однообразный свинцовый цвет.

В этом свете оранжевые делегаты с Галлинаго, деловито переползавшие с места на место у самого входа во Дворец, выглядели еще более одиозно, чем обычно, зато хоммутьярские ребята с щупальцами вписывались в пейзаж идеально. Их просто не было видно, что Лисс тут же и подтвердила на собственном опыте, на одно из неосторожно вытянутых щупалец наступив.

Слава богу, щупальценосец оказался знакомым, хотя и труднопроизносимым (несколько лет они рядом сидели на заседаниях Звездного совета), и вместо международного конфликта тут же произошло братание Лисс с господином Тхараизаута, ныне полномочным послом Хоммутьяра на Делихоне, и знакомство с компактной группой таких же высокопоставленных представителей этой далекой и солнечной планеты, вылившееся в бесконечные рукощупальцепожатия, обнимания, раскланивания и тирады во здравие великих космических держав и каждого из присутствующих лично.

«Такой витиеватый ритуал представления, — думала продрогшая Лисс, наконец избавившись от вежливых хоммутьяров, — позволителен только на планетах с тропическим климатом, таких как Хоммутьяр. На Когнате, где выше нуля градусов температура не поднимается никогда, можно было бы уже окочуриться от собственного политесу. Ну и вообще, у ребят хорошее настроение. При том, что плотность поверхности Хоммутьяра примерно как у манной каши, пребывание на любой планете с твердой поверхностью они воспринимают как детский аттракцион. Сразу можно понять, кто из них новичок в галактических путешествиях: вон как забавно балансируют щупальцами».

Лисс не смогла сдержать улыбки. В клипсе-лингвотрансляторе царила полная какофония. Лисс выставляла настройки так, чтобы перевод шел только с тех языков, которые она не знала. Поэтому сейчас у нее в ухе поистине происходило вавилонское столпотворение: на фоне низкого рокотания мхатмианцев еще резче, чем обычно, выделялись прищелкивающие трели подицепсов, в четкую структуру конфедеративной речи то и дело вплетались рубленые аппанские фразы, мелодичный, чуть в нос верийский выговор, скрипучий винегрет из согласных и гласных, который называли своим языком ситийцы. «Охаде!» — послышалось совсем близко. Лисс повернула голову.

На ступеньках Дворца конгрессов, брезгливо поддернув полы орадов, вдоль которых перетекало по своим делам галлинагское желе, стояли дары Аккалабата. Приветствие относилось к проходившему мимо послу Когнаты. Этого, ничем внешне не отличавшегося от землян, можно было узнать по количеству меховых деталей в одежде. «Бедные, бедные зверики!» — покачала головой Лисс. «Мое почтение, лорд-канцлер», — когнатянин наклонил голову по направлению к высокой фигуре в серебристом ораде.

Ага, и Сид здесь! Разумеется, их пригласили: одна из проблемных планет на рубежах Конфедерации, тем более в соседнем секторе с Делихоном — надо прикармливать. Странно, что они приехали. Хотя сейчас уже ничего не странно, мир меняется, отношения становятся проще, вот и военное приветствие «Охаде!» перекочевало в дипломатическую сферу.

Лорд-канцлер тем временем, заметив Лисс, уже дрейфовал к ней между лужами. «Моя госпожа», — грациозно преклонив колено, предложил руку, проложил путь между озабоченно стрекочущими подицепсами к козырьку над входом, откинул капюшон, приподнял уголки губ чуть выше, чем требует имперский церемониал: «Лисс! Рад видеть». Поучаствовать в шоу для молодых аккалабатских придворных, впервые сопровождающих верховного лорда? Всегда пожалуйста! Лисс нацепила самую жизнерадостную из своих улыбок и воскликнула так, чтобы все слышали: «Лорд-канцлер! Какая встреча! Как здоровье Ее Величества королевы, да продлит святая Лулулла ее годы?» Сид тут же завел дипломатическую волынку, которой как раз хватило, чтобы дойти до главного зала и рассесться на свои места.

Первое заседание протекало своим чередом. Лисс даже не требовалось заглядывать в программку, чтобы выяснить, кто будет говорить, что и о чем. После торжественной части сразу началось обсуждение двух важнейших проблем — военной и энергетической. Руководство Конфедерации вынуждено быть прагматичным: редко удается собрать представителей подавляющего большинства планет в одном месте и в одно время, чтобы довести до них конфедеративную точку зрения на события, происходящие в разных концах обозримого космоса. Пусть слушают, даже если не захотят услышать.

Некоторые конфедераты не упускают случая напомнить и о своих нуждах: вот на трибуне ситийский представитель затянул свою вечную песню про открытость информации о новых источниках энергии. И сразу из ложи, где обосновалась делегация подицепсов, поднялась почти физически ощутимая волна недовольства. Сдержанно зарокотали верийцы, хоммутьяры нервно втянули щупальца, еще минуту назад, как лес, колыхавшиеся над их ложей.

Ситийская энергетическая проблема давно уже стала проблемой всей Конфедерации. Открыто объявить о своем технологическом прорыве в области добычи или сохранения энергии или об открытии новых месторождений — значит проснуться на следующий день с парой-тройкой ситийских крейсеров на орбите и наглыми мордами ситийских дипломатов в коммуникаторах всех политических лидеров планеты. Отказать в доступности энергетической информации — значит создать прецедент: та же Сития немедленно начинает требовать продления санкции на закрытые военные разработки.