А Неро… Неро останется здесь — и будет лежать закопанный не в нормальной земле, а в отвратительном хортуланском пепле. Ненавистная лорд-канцлерская семейка! Что бы лорду Кориану не сдохнуть пораньше? Я бы сейчас держал Неро за руку, а он бы сыпал своими вопросами: «Куда мы летим? Зачем мы летим? На чем мы…»

— Да мне-то что! Бери кого хочешь! Лорд-канцлер недоделанный! — рявкает Прайди и шагает на подоконник. Хорт по-прежнему висит у него на плече, голова безвольно болтается. Прайди перемещает императора под мышку, другой рукой подхватывает Элли.

— Кателла, иди сюда, — приказывает Синт. Непонятливой девчонку не назовешь — она сама подлезает под руку и цепко ухватывается там, где нужно. — Ты готов, Холли?

Холли, который за все время их приключения не произнес ни слова, коротко кивает.

— Так полетели! — внезапно в голову Синту приходит идея. — Кателла! Ты можешь сделать так, чтобы они нас не видели? Сэкранировать их ощущения, чтобы они не могли «вести» нас до космодрома? И не смогли заставить спуститься.

— Я попробую, но ведь… — в голосе у нее не сомнение, а скорее недоумение.

— Что «но ведь»? — угрожающе спрашивает Прайди.

— Ничего. Я думаю, что у меня получится, — совсем по-другому отвечает Кателла. В глазах у нее появляется уверенность и надежда, и Синт облегченно вздыхает. Все-таки ему не хотелось, чтобы Прайди заставил ее выбросить. «Да Чахи тебя побери, она моя родная племянница! — спохватывается он. — С чего я засомневался?»

Несколько километров лёта до космодрома — ничто по сравнению с несколькими десятками метров, которые им предстоит пройти пешком — до отдраенных люков дилайнского космокрейсера. Дилайняне верны своей репутации: делают ровно столько, сколько у них попросили. Корабль в нужном месте в нужное время. И даже не надейтесь, что какой-нибудь благородный лорд активирует браслеты, чтобы мы могли преодолеть сотню шагов, отделяющих нас от спасения. Дипломатический нейтралитет. Доброжелательная улыбка со сжатыми губами. Дилайна как она есть. Но и на том спасибо.

Запыхавшийся Прайди сваливает свою ношу у самого трапа.

— Удивляюсь я этим хортуланцам, — озираясь вокруг, говорит он, — у них императора сперли, а они как дети, честное слово.

— А меня это скорее пугает, — Синт тянет Элли за руку, заставляя подняться. — Кателла, видишь вход в корабль? Отведи туда свою маму. И сама сиди тихо и не высовывайся.

Девочка согласно кивает и просовывает свою ладошку в судорожно стиснутую клешню, в которую превратились сейчас точеные, изящные пальцы Элли.

— Пойдем, мама, — уговаривает она. — Все будет хорошо. Там, — показывает она на темный люк корабля, — нам помогут.

Элли неожиданно проявляет сговорчивость (кажется, будто она понимает обращенные к ней слова) и покорно идет за дочерью.

— И нам пора, — Прайди вытаскивает кинжал.

— Это обязательно? — Синт знает, что обязательно. Сейчас он сам себе отвратителен.

— Ты представь. Если он оклемается, им достаточно просто затащить его в корабль и вывести на орбиту. Короткая ментальная атака — и нам конец. У тебя есть гарантии, что дилайняне сильнее, чем хортуланцы?

— Понятия не имею, — признается Синт. Он присаживается на колени рядом с телом, которое несколько часов назад еще было императором Хортуланы, и бросает через плечо:

— Холли, иди на корабль.

Ноль реакции. Полшажка в сторону трапа. Безжизненные глаза, не отрываясь, смотрят на группу из трех человек, двое из которых решают судьбу третьего. Уже решили.

— Синт, лучше не надо…

Хорт не говорит, он шипит эти слова сквозь прерывистое дыхание. Прайди презрительно усмехается:

— О, он еще что-то соображает? Ничего, сейчас ты сдохнешь, тварь, сейчас я получу полное и окончательное удовлетворение. По всем пунктам. Даров Аккалабата ему подавай в наложники. Деток развел, тренера пригласил… гнида.

Хорт словно не слышит. Глаза его устремлены на Синта. Он весь сосредоточен на одной мысли:

— Синт, оставьте меня здесь и улетайте. Мы не будем гнаться за вами. Я не позволю. Скажу, что сам тебя отпустил.

— Ты не отпустил бы, — слова-пустышки, никчемные слова, обвинения, которые предатель бросает тому, кого предал. Так бывает всегда.

— Вам нельзя меня убивать.

Кинжал перерезает артерию.

— Вот и все. Будут спрашивать — вали все на меня, — Прайди с чувством выполненного долга отряхивает колени. — Нехорошо заставлять дилайнян ждать. Холли, ты долго собираешься там топтаться?

Он не понимает. А я уже понял. В тот момент, когда сердце Хорта перестало биться. Я слишком долго жил здесь, чтобы не заметить, как неуловимо изменилось что-то в воздухе, вокруг нас, как Холли недоуменно, словно проснувшись, встряхнул головой, поглядел, увидел…