— Всего восемь человек! Сид, ради прекрасной Лулуллы… что ты несешь? И тридцать десантников.

— Хьелль, ты всерьез думаешь, что Тон будет их защищать? Я же не в одиночку читал эту… новейшую историю Дилайны.

Хьелль чувствует, будто его ударили мечом под дых.

— Ты — ему — показал?

— Да, он не сказал тебе? Какая прелесть! Знаешь, какую земную пословицу я выучил от дипломата Краснова? «Черного кобеля не отмоешь добела». Ай да Тон! — Сид уже откровенно смеется. У Хьелля темнеет в глазах.

— Хьелль, что ты от него ожидал? Он такой, какой есть. Мы такие, какие мы есть. Ты защищаешь Аккалабат мечом, я — вот этими каракулями, — лорд-канцлер кивает на заваленный бумагами стол. — Иди домой. Я еще поработаю.

Прямое широкое лезвие разрубает столешницу пополам прямо у него перед носом. Быстро вскакивая и отступая к стене, Сид успевает заметить, что на стоящей в двух метрах от него фигуре уже нет орада. Значит, это не шутка. И не психотерапевтический поединок, чтобы выпустить пар.

Судорожно дергая за застежки орада, Сид скашивает глаза на привезенные когда-то с Когнаты наручные часы, которые обычно лежат у него на столе, а теперь валяются на полу в бумажном хаосе. Десять минут. Продержаться всего десять минут, и потом будет поздно. Не будет никакой возможности отменить данный приказ. Хьелль поймет. Он, как любой военный, умеет смиряться перед неизбежным. Но эти десять минут лорду Дар-Эсилю придется попотеть. Для блага Аккалабата. Ради нашей королевы, Хьелль!

Хьелль Дар-Халем, маршал Аккалабата

Как же ты порывисто дышишь! Сказал бы мне кто-нибудь двадцать лет назад, что я буду так стоять, уткнувшись тебе в серебристый затылок, прижимая меч на уровне кадыка…

— Ты опять пропустил.

— Ооо… убьешь меня? — осведомляется Сид.

— Нет. Я тебя люблю.

Хьелль отбрасывает мечи, обхватывает друга (друга?) за плечи.

— А ты меня? Как тогда Дар-Акилу?

Сид недоверчиво косится на него, не позволяя себе расслабиться.

— Люблю. Не убью. Не успею.

— Я уже остановился.

Действительно, Сид чувствует теперь, когда они стоят так близко, что внутреннее время Хьелля почти остановилось по сравнению с его собственным. Если он сейчас ударит, Хьелль ничего не сможет сделать. Завораживающая перспектива — заколоть самого лорда Дар-Халема. В честном бою. Практически честном.

Сид выпускает из рук мечи, и они глухо звякают об пол. Он слабо шевелит крыльями. Хьелль принимает приглашение. Его руки проскальзывают под крылья, разглаживают перья изнутри, массируют напряженные лопатки, выступающие сухожилия, ведущие к плечевой кости… Ну, перестань, ради прекрасной Лулуллы, друг мой, мой карун, не дыши ты так… так, что тебя становится мучительно жалко и ужасно не хочется говорить то, что я сейчас скажу. Должен сказать.

— Сид. Женщина, которая там в посольстве. Когда я учился на Анакоросе, во время альцедо… она была мой… моя…

— Каш, — эхом повторяет Сид. Точнее, почти эхом, потому что это слово лорд Дар-Халем только обозначает губами.

— Женщина… Деле… Вот почему ты мне не рассказывал.

— Да.

— У меня все было проще. Два раза в год приезжали по дипломатическим делам подчиненные отца. Он подгадывал так, чтобы это совпадало с моим альцедо. Так, конечно, не принято, но все держали язык за зубами, не желая сердить лорд-канцлера.

— Понимаю.

Гордая шея лорда Дар-Эсиля сгибается все ниже, кажется, что он вовсе перестает дышать. Руки Хьелля выскальзывают из-под крыльев, повисают вдоль тела. Он просто стоит сзади и ждет.

— Хьелль… сколько мы дрались?

— Минут пятнадцать, не меньше. Это имеет значение?

— Имеет. Я не успеваю отменить. Точнее, попросить, чтобы отменили. Для этого нужно было бы долететь до космодрома и дать сигнал с одного из наших кораблей. Связь односторонняя. Последний сеанс, когда они ждали от меня подтверждения или отмены, закончился только что.

— Значит, локсиане будут штурмовать посольство? С приказом уничтожить всех, кто в нем находится?

Сид молча кивает. Ему хочется, чтобы Хьелль его ударил. Но тот продолжает стоять за спиной и даже не отстраняется. Тогда он снова начинает говорить:

— Давай считать. Через пять минут мы можем быть на космодроме. До Локсии — три четверти часа. Итого — пятьдесят минут. В зависимости от того, где ты сможешь посадить эту штуку, нам с тобой опять же пятнадцать — двадцать минут лета до посольства. Исключая непредвиденные обстоятельства типа нас засекут локсиане. Я помогу тебе ее вытащить.