Нет, поэзия! поэзия! — см. хотя бы «Разговор Березовского с Путиным. Политический сон в майскую (2001 года) ночь» («НГ», 2001, 18 мая). Впрочем, рецензент «Книжного обозрения» (2001, № 41, 8 октября) Феликс Штирнер уверяет нас, что «Русская политика и политики в норме и в патологии» — это большая проза. И уточняет, переворачивая известное ленинское высказывание о Маяковском: «Не берусь судить, как тут насчет политики, а вот насчет литературы ручаюсь, что это совершенно правильно». Перефразируя Штирнера: не знаю, какая это проза, но вот насчет политики — есть вещи в своем роде образцовые, о деле Бабицкого, например.

Том — огромен (я его ушибленной на гололеде рукой еле ворочал), и это только треть того, что напечатал Третьяков в своей газете. Статьи сопровождаются краткими авторскими комментариями — глядя из 2001 года, — например: «Одна из тех статей, за которую я до сих пор испытываю и профессиональную, и гражданскую гордость…», или: «Многое в этой статье мне нравится до сих пор…», или: «Какая все-таки наивность!» Но составить книгу только из удачных статей всякий может. В этом смысле «Русская политика…» — хороший урок для начинающих (и не только) журналистов: как из разносортицы, поденщины и всяческого прошлогоднего снега можно сделать хорошую и даже очень хорошую книгу. Потому что — труженик, профессионал.

Элвин Тоффлер. Метаморфозы власти. Знание, богатство и сила на пороге XXI века. Перевод с английского В. В. Белокоскова, К. Ю. Бурмистрова, Л. М. Бурмистровой, Е. К. Комаровой, А. И. Мирер, Е. Г. Рудневой, Н. А. Строиловой. Научный редактор, автор предисловия П. С. Гуревич. М., АСТ <http://www.ast.ru>, 2001, 669 стр. («Philosophy»).

Сразу отмечу, что русский перевод книги знаменитого футуролога Элвина Тоффлера (Alvin Toffler) вышел в издательстве, ориентированном на массовые продажи, тиражом три тысячи экземпляров, что по нынешним временам очень хорошо. Но… но… но… «Метаморфозы власти» («Power Shift»), как и две предшествующие части трилогии про шок будущего и третью волну, книга прогностическая — о том, чего (на момент написания книги) еще нет или почти нет, но что может произойти, если правильно интерпретировать настоящее (опять-таки на момент написания книги). Но вышла-то она в оригинале в 1990 году! Соответственно писалась в конце 80-х! (Меня искренне тронуло упоминание жесткого диска компьютера с памятью в 20 мега байт). Это ж надо, не при советской власти, не при Главлите, а при свободе и демократии, в отсутствие Идеологического отдела ЦК КПСС десять лет ждать, чтобы перевели некогда актуальную книгу, которую надо было читать по крайней мере в середине 90-х. А теперь, в начале XXI века, будущее уже наступило и мир изменился — изменился отчасти по Тоффлеру — и прогностика превратилась в констатацию очевидного, отчасти не по Тоффлеру… Короче, за что деньги уплочены?! [17] Неужели за «поэзию»? Разворачивающаяся в книге картина меняющегося мира действительно впечатляет — при всех «но». Автор предисловия, профессор Павел Гуревич, считает, что известной контроверзой Тоффлеру являются строки Юрия Кузнецова: «Зачем мы тащимся-бредем / В тысячелетие другое? / Мы там родного не найдем. / Там все не то, там все чужое». А тут?

Сергей Кара-Мурза. Советская цивилизация. Книга первая. От начала до Великой Победы. М., «Алгоритм», 2001, 528 стр. Серия «История России. Современный взгляд».

«Книга эта — не научный труд, в ней много аргументов, не поддающихся критической проверке строгими методами», — предупреждает автор [18] . О да! Цитирую: «Я почти уверен, что все сегодня в душе понимают, что в конце 20-х годов сталинизм, при всех его видимых уже тогда ужасах, оказался с точки зрения судьбы России (СССР) лучшим выбором — и потому подавляющая масса народа сделала именно этот выбор». Цитирую: «Тридцать лет до Ленина в России гремели взрывы и выстрелы (по подсчетам некоторых историков, от рук террористов до 1917 г. погибло 17 тыс. человек). Короткий исторический период — когда воплотился „проект Ленина“ — мы жили спокойно и безопасно. И не сознавали этого, думали, что это — естественное состояние. Сегодня, когда этот проект мы позволили пресечь, взрывы загремели снова».

Это та степень оригинальности/ангажированности/простодушия/бесстыдства, которая лично у меня неизменно вызывает не протест, а неподдельный интерес. Конечно, С. Кара-Мурза не ученый, а публицист, человек, не ищущий, а «знающий» истину. От хладнокровных и циничных «манипуляторов сознанием» (против которых Кара-Мурза сочинил огромный том, переизданный недавно издательством «Алгоритм») он отличается тем, что сам — верит. Вопреки его инвективам в адрес «советской мифологии», он занимается не чем иным, как оживлением советского мифа, попыткой — надо думать, не последней — вдохнуть в него жизнь. Но сколько ни тверди, что Ленин — не палач, а спаситель, все равно чучело людоеда не шелохнется. Постоянные ссылки на Есенина [19] способны вызвать улыбку (Есенин знал, что и когда надо писать в Советской России, а вопрос об искренности/неискренности поэтов — особенно советских — тема отдельная и увлекательная).

Профессиональный евразиец Александр Дугин заметил, что «коммунизм должен быть не отброшен, а осознан, причем осознан в некоммунистической системе координат» («Литературная газета», 2001, № 50–51, 12–18 декабря). Сергей Кара-Мурза пытается осознать русский коммунизм именно в коммунистической системе координат, поэтому его мысль зачастую тавтологична. Он описывает/оценивает советский проект посредством советского — местами невыносимого — языка («еще более опасным было то, что отмена чрезвычайных мер и расширение демократических прав сразу были использованы буржуазными слоями, особенно кулаками на селе») и через призму своих априорных представлений, которые как раз и рождены этим самым советским проектом. Естественно, всякая оппозиция — тогдашняя или нынешняя — советскому проекту оказывается в такой картине мира проявлением ущербности классовой или нравственной. (Впрочем, меня нисколько не покоробила неприличная по нынешним временам классовая или, скажем мягче, — социально-нравственная критика таких канонизированных произведений, как «Дни Турбиных»/«Белая гвардия» и «Окаянные дни».)

И все-таки — в «плюс»? После некоторых колебаний — да. Лучшее в книге (поэтому и ставлю ее в «плюс») — искренняя и нетривиальная попытка осознать «советскую цивилизацию» как целое — в соответствии с ее собственной природой, а также воспоминания автора (ради некоторых абзацев о военном детстве ему многое прощаешь). Мне было бы жаль, если бы книга не увидела свет.

«Следует объяснить новому поколению российских граждан, почему значительная часть общества поддержала советскую власть, как и то, что десятки миллионов граждан страны находились к ней в оппозиции (пассивной и активной)», — пишет в «Известиях» (2001, № 235, 21 декабря <http://www.izvestia.ru>), напоминая о необходимости позитивной картины русского XX века, преподаватель истории в Православном Свято-Тихоновском богословском институте Борис Филиппов. Первую задачу — в меру сил и не вполне удачно — пытается решить Кара-Мурза, вторую — тоже в меру сил — Валерий Шамбаров.

Валерий Шамбаров. Государство и революция. М., «Алгоритм», 2001, 592 стр. Серия «История России. Современный взгляд».

«Было ли падение коммунизма неизбежно? Да, было» [20] .

«Не было в нашей истории ни одной точки, ни одного отрезка, чтобы не жило и не действовало в русском народе сил, противостоящих [коммунистическому] рабству. То есть полностью сопротивление так и не было подавлено никогда».

Плюрализм издательства «Алгоритм» восхитителен [21] . Одновременно с советской книгой красного Кара-Мурзы — антисоветская книга белого Шамбарова. Об антикоммунистической борьбе в России, о трех ее гражданских войнах (вторая — под именем коллективизации, третья — во время Второй мировой). Кара-Мурза посвятил свою книгу павшим 3 и 4 октября 1993 года. Шамбаров одобряет Ельцина за то, за что Кара-Мурза проклинает. Они несовместимы как материя и антиматерия: если прав Кара-Мурза, не может быть прав Шамбаров, и наоборот.