— Ну, алименты хорошие — и слава богу! — махнула рукой Кэш. — Дочке хватает на хлеб с шоколадом, да на бантики. Дитю-то ведь он ни в чём не отказывает. Я сама журналист, про херню всякую пишу, Татьяна Быстрицына.

— Так это ты про «Панки-панки!!» статью в «Молодой!» писала? — вскинулась Настюха.

— Ага, я, — улыбнулась довольная Кэш. — Ну вот, значит, и меня знаете!

— Знаем! — на лице Насти отразилось жуткое счастье, будто она бог знает что узнала! Следующие несколько минут мои собутыльницы обсуждали фест.

— Ну так вот, как получилось-то! — снова вернулась к волнующей её теме Кэш. — Так вот, как говорится, жизнь раскидала. По трём столицам — главной, северной, и башкирской!

Ещё она рассуждала — а есть ли ваще такое понятие, как власть жизни над тобой?

— Ведь могли бы не отзываться, допустим, на предложение о работе крутой, и не уезжать, и оставаться весёлой семьёй, полудетьми, и дальше так и колбасились бы все вместе, святой компашкой! Но… понимаю ведь и сама — бред. Жизнь предлагает всякие соблазны — и надо ведь идти вперед, а у всех пути разные.

Вот и их, романтиков и мечтателей от панк-рока, уверенных в своей правоте — и их раскидало. Незаметно, тихо, странно и бессмысленно.

— Вот вы — пока вместе, колбаситесь — так и колбасьтесь, а друзей не теряйте! Может, это вы — те, кому удастся стать взрослыми, не покидая страну мечты…

Вот как! Меня это проняло до глубин. Я сидела задумавшись — так ли уж это невозможно? Вот ведь мы — молоды, красивы, талантливы, и еще не сказали своего слова! Конечно, все так и думают о себе, но разве это повод чтоб даже не пытаться? Песню бы сообразить об этом, вот тема реальная!

В это время Кэш шатко поднялась, пожала нам руки на прощание, пожелала удачи, и пошла прочь. Через несколько шагов обернулась, улыбнулась, и сказала:

— Если что, вы здесь часто бываете?

Мы ответили, что раза по два в неделю уж точно, а если нет — то на Горсе.

— Тогда я вас найду! — помахала она рукой, и кажется в глазах её стояли слезы…

Примеряясь дома к новым Настиным песняшкам, вдруг очень живо вспомнила, как будучи подростком, по настоянию папы, плотно занималась вокалом, пела с преподом даже, хоть и очень недолго — месяца три-четыре всего. Потом, конечно, забила на всё, и убежала тусоваться с малолетними разгильдяями, начала пить. Но натаскать меня успели прилично, тело само помнит старые уроки! Типа такого, что рот надо так открывать, чтобы за ушами образовывались ямочки. А в глотке — будто яблоком подавилась. Тогда глотка раскрывается как надо. И перед распевкой вслух декламировать стихи, согревая связки. Ну, и прочие специфические примочки, в которых в общем-то хороший панк-певец нифига не нуждается. Но я-то ведь не хороший панк-певец, и мне сложно так сразу взять да и запеть путем! Придётся рьяно браться за все известные мне фишки, и практика, практика, практика…

На следующий «репетишн» кто-то притащил камеру, снимать развесёлый процесс бухого репования. По ходу дела, Настюхе пришла светлая мысль — давайте старую песню «Пьяное сердце», перезапишем и клипец на неё забабашим.

Да наверное, можно было сделать самим, так поначалу и хотели. Но чувак один, Март, сказал, что у него есть знакомый фотограф, который в общем-то может поставить толком нам всю эту шнягу. И при том спорить с нашими идеями не будет, а то знаете как вечно бывает с этими «профессионалами» — ты им свою мысль, а они норовят тебя заклевать, всунуть свою идею, а твою зарубить напрочь — ты же такое тупое быдло, а они знают, как надо! Вот это бесит невыразимо! С Мартом, конечно согласились — раз есть профи, всяко надо воспользоваться! Притом он сказал, что она с панков бабла не берёт, пашет за идею, ей хватает с буржуев, которым она портфолио ляпает. Отлично!

Стрелканулись у «Родины», и Март представил мне большую колоритную красавицу с выбритыми висками, лет двадцати, одетую дорого и со вкусом, мастерски скрывая излишнюю полноту, в длинном пальто с капюшоном, и чёрном шарфе до колен.

— Это вот милейшая Портвейн, эльф спиртов, имя слышишь какое?

— Да, точно! — усмехнулась я, пожимая полную тугую ручку мощной красавицы. — Имя явно толкиеновское! Типа Эовин и всякое такое!

— Ага, типа того! Да просто Порта, — пожала она мне в ответ руку, усмехнувшись карими хитрыми глазами.

— Ну, пошли, посмотрим площадку! — лукаво подмигнула она мне. Профессионал, уверенна и быстра, значит всё будет! Ура! Спасибо, Март!

Дома сели обсуждать, чего собственно, хотим получить в итоге. Порта курила, и выстреливала вариант за вариантом, я даже фиксировать не успевала, тока попискивала:

— А это, ваще-то реально?

— Это? — делала она огромные глаза. — Девочка моя, если бы не реально, так я бы и не предлагала, наверное!

Но как-то не оскорбительно это у неё получалось. Вообще, с ней было приятно и уютно, я чувствовала, что мы сработаемся!

В итоге остановились на варианте «самом простом и эффективном, как рабочий член!» — по словам энергичной Порты. А именно раздеть меня, уложить на ковёр, поэффектней, еле прикрыть алыми цветами, и всё это «прелестное безобразие» (опять же по словам Порты), «заснять, скомпоновать живенько, и не париться»! Потом перемешать в весёленькую кашу с фоточками Насти, такого же плана, добавить чёрно-белой графики, свести в один ряд — и вперёд! Во как!

— А делать будем по отдельности, сегодня с тобой разберемся, завтра с Настасьей, а ты не стой, иди настраивайся психологически! — скороговоркой велела Портвейн.