Солнце уже заглядывало в окно Полининой комнаты, но ей все казалось, что еще рано, хотелось понежиться в кровати, а понежиться было не суждено. Зазвонил телефон, Полина сняла с рычага трубку:

– Алло?

– Полина! Мы внизу!

Голос тети Гали.

– А что случилось?

– Как! – воскликнула тетя Галя. – И ты еще спрашиваешь? Сегодня мы едем в горы! Забыла?

И солнечного света, как показалось Полине, тут же поубавилось. Потому что ей вспомнилось: горы, барбекю, день рождения Прокопова. Черт побери, ну почему именно в эту минуту она оказалась дома? Почему не отправилась куда-нибудь на прогулку на своем новеньком авто? И не было бы сейчас никакого Прокопова с его так некстати приключившимся днем рождения.

– Я не очень хорошо себя чувствую, – попыталась увильнуть Полина.

– Сейчас я к тебе поднимусь.

А увильнуть не получится.

– Не надо ко мне подниматься, – вздохнула Полина. – Я выйду.

Перед ее домом, когда она спустилась вниз, стоял огромный внедорожник Прокопова. Кроме многочисленных сумок и коробок, в салоне помещались сам Прокопов, вихрастый Миха и тетя Галя, и еще там, как обнаружила Полина, оставалось немало свободного места, так что предполагалось, что они будут все вместе ехать в прокоповской машине.

– Привет! – сказал Прокопов Полине.

И снова этот его ощупывающий взгляд.

– Здравствуйте, – ответила Полина. – С днем рождения!

– Ну спасибо, – отозвался Прокопов. И тут же скомандовал восседавшему на переднем сиденье машины Михе: – Брысь назад!

Полина поняла, что место освобождается для нее.

– Нет-нет! – сказала поспешно.

– Что такое? – нахмурился Прокопов.

Он любил, чтобы все и всегда было так, как представлялось правильным ему лично.

– Я поеду в своей машине.

– Ну при чем тут твоя машина! – начал заводиться Прокопов.

И снова тетя Галя метнула в него уже знакомый Полине взгляд, как тогда, в магазине, – будто Прокопов делал что-то не то и она хотела бы ему об этом сказать, но не имела возможности, потому что рядом была Полина.

– Почему бы и нет? – вмешалась тетя Галя. – Мы с Полинкой поедем в ее машине…

Она так смотрела на Прокопова, будто хотела его загипнотизировать. Кажется, это ей удалось. Прокопов поиграл желваками, после чего сказал, явно сделав над собой усилие:

– Ну и черт с вами. Поезжайте за мной.

И все равно не удержался, сорвал злость на Михе:

– А ты пошел назад! Сказано же тебе!

Хотя необходимости в этом никакой не было.

Уже в машине, когда «Хонда» тянулась за прокоповским внедорожником, тетя Галя сказала Полине:

– Ты не зли его.

– Я к нему на день рождения не напрашивалась, – пожала плечами Полина.

– И все же… Будь помягче.

– Поуступчивее? – недобро усмехнулась Полина.

– Ну что ты такое говоришь?

– Я вот не пойму, – сказала Полина. – У него виды на меня, да?

– Ну какие виды?

– Я запуталась. Вы с ним? Или нет? Почему он в вашем присутствии обращается со мной так, как будто я ему как минимум принадлежу?

– Полина! – произнесла тетя Галя укоризненно.

– Почему он все время смотрит на меня таким маслянистым и липким взглядом? Откуда этот хозяйский тон? Что такое вообще происходит?

– Конечно, никаких видов, как ты это называешь, у него на тебя нет. И если человек испытывает к тебе чувство симпатии, не надо его отталкивать.

– Да не нуждаюсь я в его симпатиях! Он этого не понимает? Так я ему скажу!

– Не скажешь! – неожиданно жестко отреагировала тетя Галя.

– Скажу!

– Ох ты и фрукт! – в сердцах сказала тетя Галя. – Вся в отца!

– Только отца моего не надо трогать! Я знаю, что вы его не любили…

– Это было взаимно, Полина, – со вздохом парировала тетя Галя. – Да и не за что мне было любить Звонарева. Тяжелый человек. И мать твоя, царство ей небесное, напрасно с ним связалась.

– Прекратите!

– Напрасно! – не унималась тетя Галя. – И в конце концов она заплатила за свою ошибку сполна, Звонарев ее угробил.

– Прекратите!

– Я не прекращу, Полина. Потому что и ты, и я – мы обе знаем, что твоя мать умерла не потому, что вдруг узнала о неизлечимой болезни…