Он не ерничал и не насмехался надо мной. Достаточно было посмотреть ему в лицо, чтобы понять, как искренне он обрадован этой нечаянной встречей. Теперь ему будет о чем рассказать дома. В чем-то я его понимал.

– Ну что вы такое говорите! – засмущался я.

– Я знаю, что говорю! – парировал мой собеседник. – Может, пообедаем вместе?

– У меня тут сложности.

– Какие такие сложности? – изумился мой собеседник.

Наверное, жизнь популярного телеведущего всегда представлялась ему абсолютно беспроблемной и лишенной даже намека на какие-то бытовые заботы и неурядицы.

Я поведал ему о коварстве малолетних жуликов.

– Подонки! – коротко оценил мой собеседник. – Но мы вас в беде не оставим! Сережа!

– Я! – по-военному четко отозвался один из телохранителей.

– Две минуты – и чтобы колесо было заменено!

– Есть!

– Не надо, я сам, – попытался было я отбояриться, но Сережа уже перехватил у меня ключ от машины и помчался выполнять приказание своего босса.

Сам босс, посмеиваясь, дружески похлопал меня по плечу.

– А за вами еще должок – автограф, – напомнил он.

Мой собеседник потребовал у своего телохранителя блокнот и ручку.

– Вот! – сказал он, волнуясь и смешно суетясь. – Распишитесь, пожалуйста, вот здесь и здесь! И еще вот здесь!

Он запасался моими автографами впрок, как рачительный хозяин перед долгой зимой запасается дровами, сеном для своей буренки и квашеной капустой.

– Ох! – вздыхал он. – И все равно ведь не поверят! А может, нам с вами сфотографироваться?

Сфотографироваться с ним мы не успели, потому что пришел его телохранитель – тот самый, которому было поручено поменять колесо.

– Ничего не получится! – сообщил он с таким виноватым видом, будто за невыполнение приказа босса его сейчас как минимум должны были закатать в асфальт. – Оно у вас не накачано!

– Сергей! – укоряюще произнес босс.

– А что я могу сделать, Пал Григорьич? – совсем расстроился телохранитель. – Я бы и накачал, да оно тоже, кажется, пробито. Там вот такая дырка! – Он показал пальцами размер.

– М-да! – пробормотал Пал Григорьич. – И что же теперь делать?

Но человека, привыкшего по сто раз на дню решать сложнейшие проблемы, от правильного и грамотного преодоления которых зависит судьба его бизнеса, его собственная судьба и даже его жизнь – такого человека сложно поставить в тупик.

– Значит, так! – рубанул ладонью воздух Пал Григорьич, отчего сразу же стал похож на командующего кавалерийским корпусом товарища Котовского. – Вы спешите?

– Спешу, – подтвердил я.

– Значит, так! – снова рубанул ладонью воздух новоявленный Котовский. – На своей машине вы ехать не можете! Поедем на моей! Доставлю в лучшем виде по любому указанному вами адресу! В кратчайшие сроки!

– Да я лучше на такси! – попытался увильнуть я.

– Упаси боже! Чтоб я позволил вам ехать на такси? Чтоб я вам не помог? Да если я вас тут брошу, как последний подлец, пусть меня разорят, как распоследнего олигарха! Пусть меня налоговая каждый день проверяет! Пусть меня рэкет трясет, как будто на дворе какой-нибудь девяностый год, честное слово!

Он перечислял все знакомые ему бизнесменовские страшилки-пугалки и при этом бешено вращал глазами. Я понял, что поехать на такси он не позволит мне ни под каким соусом. Уже получил целую коллекцию моих автографов и теперь хочет непременно меня отблагодарить.

– Хорошо, – сдался я. – Мне тут недалеко, собственно.

– Вот и ладненько! – обрадовался мой благодетель. – Сюда, пожалуйста!

Его телохранитель нырнул в салон первым, потом я, а следом за мной на заднее сиденье забрался и второй телохранитель. Пал Григорьич торопливо захлопнул за ним дверцу. И тут же на моих запястьях защелкнулись наручники. Я и пикнуть не успел.

– Сиди тихо! – посоветовал мне тот парень, что сидел справа от меня. – А не то разберу на запчасти к едреной фене!

В подавляющем большинстве случаев человек попадает в нехорошую ситуацию только потому, что он не допускает и мысли о том, что с ним что-то может случиться. То есть он не готовится к худшему заранее и из всех возможных вариантов дальнейшего развития событий легкомысленно ориентируется на более или менее для себя необременительный и безопасный. Так уж, наверное, устроена человеческая психика. Невозможно бояться постоянно всего и всех, невозможно каждодневно жить в ожидании близких несчастий, невозможно пребывать в напряжении постоянно. А иначе человек, прежде чем ступить на палубу прогулочного теплохода, непременно сначала научился бы плавать. И не утонул бы потом в двадцати метрах от берега. А когда в темном переулке небритая личность попросила бы у человека закурить, он не полез бы за сигаретами в карман, а ударил бы небритого опережающим ударом, так, на всякий случай, только чтобы самому потом не корчиться на земле в луже собственной крови. И уж если бы сверхосторожный человек садился в машину к незнакомым людям, он хотя бы попросил их предъявить документы и данные паспортов по мобильнику сообщил бы кому-нибудь из близких друзей. Тоже на всякий случай. Просто для собственного спокойствия. Бредовая мысль? Вот я тоже так думал. Поэтому и попался. Теперь уже ничего не исправишь. А все дело только в том, что пару минут назад я и представить себе не мог, что люди, по-детски радовавшиеся встрече со мной и клянчившие у меня автограф, вдруг наденут на меня наручники.