— Ты совершенно права, моя радость, — сказала она.

Леди Ида Энн кокетливо улыбнулась своими пухлыми губками, похожими на розовый бутон, и склонила голову набок, чтобы произвести на всех еще лучшее впечатление. Это было крошечное миловидное существо со светлыми волосами, доставшимися ей от матери, и глазами-пуговками. Девочку страшно баловали и потому, как только она надувала губки, все тотчас же бросались исполнять любую ее прихоть. У нее была привычка подолгу стоять на одной ноге, обвив ее другой ногой, и раскачиваться из стороны в сторону, глядя в пол. В общем, она была несносным ребенком, хотя, если бы об этом сказали ее родителям, они ни за что не согласились бы с подобным утверждением.

— Я люблю Горри, — продолжала она. — Она моя самая луццая сестриска на свете. Я всегда буду играть в куклы с ней, мама.

Горри мрачно смотрела в пол, пока старшие захлебывались от восторга.

— В жизни не видела такого хорошенького ребенка, — умилялась жена Уильяма. — Так бы и съела ее, если бы смогла.

— Ах, если бы она смогла, — прошептала Аннетта, надеясь, что ее услышит только Горри.

— Что ты сказала, дорогая? — спросил ее граф. Аннетта взглянула на него своими невинными глазами цвета лунного камня.

— Я сказала только, что Ида очень хорошенькая, папа.

Папа не очень-то в это поверил, но сейчас у него не было настроения выяснять правду.

Праздничный ужин продолжался. Фазаны, которым предшествовал пирог с омаром, треска в устричном соусе, седло барашка и сладкое мясо, пожаренное с петрушкой, сменились фруктовым желе, сырным пирогом, безе с кремом, пудингом и мороженым. И в завершение подали еще один пудинг — сливовый с бренди, испеченный на открытом огне. Наконец, графиня поднялась из-за стола и повела невестку и дочерей в зал Гольбейна, где можно было спокойно поболтать, пока граф с братом, Джей-Джеем и Джорджем налягут на портвейн.

— У короля очень слабое здоровье, Уильям, — сказал граф. — Боюсь, что это Рождество может оказаться для него последним.

— А в Итоне поговаривают, — заметил Джей-Джей, — что не пройдет и десяти лет, как английский трон займет женщина. Как вам это нравится?

— Ну, осмелюсь сказать, ничего страшного. — Граф откинулся на спинку стула и элегантно скрестил ноги. — Англия неплохо себя чувствует, когда ею управляет королева. Вспомните Елизавету.

— Но, отец… — щеки Джей-Джея раскраснелись от вина, он говорил громче обычного. — Что нам известно о принцессе? Вы ее когда-нибудь видели? — Я предполагаю, что мать держит ее в уединении в Кенсингтонском дворце. Я ни разу ее не видел. А ты, Уильям?

— Нет, я тоже не видел. Сколько ей лет? Восемь, девять?

— Она на год младше Аннетты. Ей десять лет.

— Надеюсь, бедное дитя будет уже достаточно взрослой, когда на ее плечи ляжет такая ответственность.

— Остается только надеяться, — произнес граф.

В самых разных домах по всей стране, в том числе и в замке Саттон, в это время шли похожие разговоры.

— Неплохо, — сказал мистер Уэбб Уэстон. — Грядут перемены. Добрая королева Бесс. Прекрасная королева Анна. И все такое прочее.

— Но так странно думать, что у нас будет королева, Джон. Я имею в виду, что мы от этого совсем отвыкли.

Миссис Уэбб Уэстон недоверчиво улыбнулась, оглядывая стол, накрытый к чаю в честь праздника Боксинг Дэй [5] . У нее был странный талант превращать даже самую светскую реплику в занудное и скучное высказывание, так что вся семья и гости посмотрели на нее исподлобья.

— Ну, что же, — произнес генерал Уордлоу после паузы. — Король еще не умер, а принцу Уильяму, его брату, всего шестьдесят четыре года. Они могут еще долго протянуть.

— Этого не будет, — сказала Хелен. — Виктория взойдет на трон еще девочкой, попомните мои слова.

Как обычно, когда она говорила, генерал восторженно смотрел на нее с таким видом, что миссис Уэбб Уэстон подумала о «нездоровом интересе». Хелен прервал раскатистый хохот мистера Уэбб Уэстона. Он проговорил:

— Забавная ситуация. Бедные бастарды принца Уильяма. Ни одного наследника среди них! Ха, ха! Битая карта.

Внезапно ротик его глупой жены сердито сложился сердечком, и она быстро возразила:

— Джон! В самом деле! Как можно! Даже стены имеют уши, ты же знаешь.

— Что это означает, мама? — спросила Виолетта.

— Это означает, что ты слишком много разговариваешь, — ответила Хелен.

— Это означает, что у принца Уильяма есть дети, но они не могут наследовать трон, — сказал Джон Джозеф.

«О, Боже, — подумал Джекдо. — Она собирается спросить, почему. Сразу видно, что Джон Джозеф не учился раньше в школе. Он слишком мало знает девочек».