— Мало.

— Что вы хотите сказать?

— До меня дошли слухи, — проговорил Папино, откидываясь на спинку стула, — такие слухи, которые можно назвать тревожными, если они окажутся правдой. Мне сказали, что в наши ряды затесался шпион, который скрывается под разными личинами. Иногда он выступает как священник, иногда — как ирландец или как охотник. Но одно остается неизменным: он темноволос, невысок и слегка прихрамывает. И когда ты вошел в эту комнату, друг мой, я заметил в тебе все эти особые приметы. Мари, поди сюда!

Девушка выступила из тени и встала рядом с отцом.

— Заставь-ка его пройтись. Давай проверим, хромает он или нет.

Мари посмотрела Джекдо в глаза взглядом, не выражающим никаких чувств.

— Пройдись, — произнесла она.

— Куда?

— К той стене. Не пытайся провести меня. У меня пистолет, и я держу тебя на мушке.

Джекдо почувствовал сквозь куртку, как ему в грудь уперся ствол оружия.

— Кажется, мне не оставили выбора.

— Никакого. Ну, пошел!

Джекдо медленно поднялся. Глаза его метались по комнате в поисках выхода. Но кроме единственной двери, другой лазейки не было, а за дверью находилась винтовая лестница, ведущая наверх, в трактир.

— Произошла какая-то ошибка, — громко произнес он. — Я Луи Дюбуа, по прозвищу Вороненок.

— Если сможешь доказать это, все будет хорошо, — спокойно ответил Папино.

Джекдо нерешительно сделал несколько шагов. Он чувствовал на своем затылке дыхание Мэри, не отстававшей от него ни на шаг. Ему подумалось, что он, должно быть, совсем спятил: несмотря на то, что ему угрожала самая страшная в его жизни опасность, эта девушка вызывала в нем отчаянное желание немедленно заняться с ней любовью. Он не мог отделаться от мысли, что это и есть девушка из его снов, — просто почему-то ее по-другому звали.

— Ну? — спросил Папино. Мари колебалась:

— Ну, я не знаю. Я не уверена. По-моему, он не хромает.

Папино выпрямился.

— Давай я сам посмотрю. Отойди в сторону, Мари.

Девушка очень медленно отодвинулась от него и одновременно опустила пистолет — то ли случайно, то ли преднамеренно. И Джекдо не замедлил воспользоваться этим шансом. Он рванулся к двери и взлетел вверх по ступенькам быстрее, чем когда-либо за всю свою жизнь. За спиной он услышал крик Папино: «Пристрели его! Да что с тобой происходит?» — но выстрела не последовало.

Зато этот крик услышали люди в трактире, и когда Джекдо одолел лестницу, перед ним предстала жестокая драка. Два его товарища-охотника — в действительности майор Том Рурк из гренадерской гвардии и капитан Томас Сноу из 4-го пехотного полка — вовсю махали кулаками, пол трактира был залит кровью и усеян выбитыми зубами.

Звуки ударов и стоны сливались в невероятный шум, и вопль Джекдо: «Нас разоблачили!» — потонул в общем гуле.

Когда какой-то здоровенный детина двинулся прямо на Джекдо, размахивая стулом, он успел пригнуться как раз вовремя, чтобы стул расплющился о дверной косяк, а не об его голову. Следом за этим великаном на Джекдо пошел другой здоровяк — с топором, запачканными кровью руками и зверской ухмылкой. Но тут внезапно открылась боковая дверь, и Джекдо успел юркнуть в спасительный проход. Задержись он всего на мгновение — и остался бы без головы.

Даже не оборачиваясь, он понял, что его спасла Мари. Но взглянув на нее, он увидел, что девушка направляется обратно в трактир; лицо ее выражало отчаяние.

— Погоди! — крикнул ей Джекдо.

Но она уже исчезла, и оставалось принять единственное разумное в данных обстоятельствах решение: не оглядываясь и не разбирая дороги, он помчался в темноту, как можно дальше от этого ужасного места.

Но Джекдо еще предстояло натерпеться страху: на следующее утро в дверь гостиничной комнаты, где он остановился, кто-то постучал, и сердце молодого человека бешено заколотилось.

Тем не менее, он собрался с духом и ответил: «Войдите». Голос его был ровным, но Джекдо не забыл достать из-под подушки пистолет.

Набегавшись до полусмерти, прошлую ночь юноша провел в заброшенной хижине лесника. Но утром он явился в гостиницу «Рейни»; это было подозрительное злачное место, но именно там они с майором Рурком и капитаном Сноу договорились встретиться в случае, если им придется расстаться друг с другом.

А потом он допустил грубое нарушение тех правил, которым его учили в армии. Он написал письмо Мари и нанял мальчишку, чтобы тот доставил его по адресу. Подписывая свое послание, Джекдо прекрасно понимал, на какой риск он идет. Квебек так и кишел революционерами; мальчишка мог запросто предать его, не говоря уж о Мари; если же письмо попадет в лапы Папино, то дни Джекдо сочтены.

И вот теперь он направил пистолет на дверь, вцепившись в него двумя руками.

— Войдите, — повторил он.

Дверь со скрипом приоткрылась, и показалось чумазое лицо мальчишки-посыльного.

— Я все сделал… я выполнил ваше поручение, мсье. Не стреляйте. Я отдал письмо ей… Мари.

— Тебя кто-нибудь видел?

— Нет. Она была одна. Папино ушел.

Джекдо опустил пистолет:

— Что она сказала?

— Она дала мне вот это.

Грязная ручонка протянула ему не менее грязный клочок бумаги. Джекдо бегло прочитал записку, краем глаза продолжая следить за мальчишкой и за дверью.