Шрифт:
Развитие человечества сопровождалось расселением людей по разным территориям и приспособлением к своей специальной среде. Так обособлялись общины одного племени, племена одного народа, народы одной расы, наконец, путем накопляющихся различий особые расы. Расхождение имело системный характер: тяготение к дополнительным связям ясно проявлялось в том, что разошедшиеся группы и коллективы с течением времени развивали обмен своими особенными продуктами и своим несходным опытом. Системные противоречия обнаруживались в возраставшем культурном отчуждении, взаимном непонимании — тут на первом плане стоит расхождение в области языка, столкновениях интересов, вражде, войнах племен и народов, в колоссальной растрате энергии, которая отсюда получилась. Ослаблялись и преодолевались эти противоречия также контрдифференциацией, в виде всякого рода конъюгационных процессов: брачного смешения, взаимного влияния диалектов и языков, заимствования технических приемов, знаний, обычаев, общения литератур, вообще, всякого рода культурной взаимной ассимиляции. Чем сильнее она идет, тем более организованным, тем более устойчивым становится сожительство племен и народов и рас на земной поверхности.
Обычный ход вещей таков: по мере углубления дифференциации накопляются противоречия; рано или поздно это разрешается кризисом. Формы кризиса бывали различны; чаще всего — война, завершающаяся мирным договором или завоеванием; иногда и без нее — союзный договор, создание общих органов власти, регулирующих отношения сторон. Решение задачи оказывалось иногда положительным, удачным, иногда отрицательным — исходом в упадок; в разложение связей; то и другое возможно при всякой форме кризиса. Война, например, много раз приводила к самой тесной конъюгации борющихся сторон, к их равноправному смешению или к поглощению одной из них другой; но случалось, что и мирное государственное или союзное объединение приводило затем к дезорганизации [14] . Так или иначе, но действительное разрешение противоречий и здесь являлось только в результате общения, большего или меньшего взаимопроникновения разошедшихся системных комплексов.
14
Наше время дает чрезвычайно яркую иллюстрацию того, насколько всякое, даже прямо враждебное, взаимодействие является «общением», конъюгацией структурных элементов и соотношений. Война по существу своему есть взаимная дезорганизация социальных комплексов, активности которых соединяются здесь, в общем, по типу дезингрессии. Однако война сопровождается непрерывным «обменом» организационного опыта, технических приемов, более того, заимствованием идеологических приобретений, происходящим между врагами немногим меньше, чем между союзниками. Взаимный грабеж материальных элементов культуры по объективным результатам равносилен мирному обмену продуктами, правда, очень неравномерному и несистематичному; и точно так же каждая сторона стремится ограбить у другой продукты научного и экономического творчества, чтобы «бить врага его же оружием». Таким образом война есть конъюгация, крайне болезненная и соединенная с растратой сил, но приводящая на деле к возрастанию суммы общих элементов и соотношений между сторонами — к контрдифференциации.
В чем же заключается тот механизм, который при контрдифференциации способен осуществлять разрешение системных противоречий? Каковы, ближайшим образом, методы, которыми это достигается? Исследование вопроса, очевидно, надо начинать с простейших случаев, а не таких сложных, как предыдущие примеры. Дело идет ведь просто о конъюгации между частями системы, которые стали разнородны. Что же способна дать вообще конъюгация между разнородными комплексами?
Простейшая разнородность, это такая, которую можно выразить числами, т. е. количественная. Пусть имеется две капли воды, в которых растворена обыкновенная соль — хлористый натрий, но одна является раствором трехпроцентным, другая — однопроцентным. Сольем обе вместе, они смешаются, и раствор будет весь двухпроцентный. Произошло количественное выравнивание. Это первое, чего можно ожидать при всяких конъюгациях. Не на нем ли основывается разрешение системных противоречий?
Да, в первую очередь это так и есть; и немало случаев, где эта сторона дела имеет очень важное значение. Возьмем пару иллюстраций.
Как известно, жизнедеятельность каждой клеточки сопровождается выделением определенных продуктов, которые для нее не нужны или даже вредны, ядовиты. Но клетке не всегда удается выделить все вещества этого рода, и некоторые могут в ней накопляться; в малом количестве они ей не вредят, но за известным пределом начинают мешать ее функциям, ослаблять, отравлять ее.
Пусть для клеток известного вида один из таких продуктов становится ощутительно вреден, начиная с количества 4 каких-нибудь единиц. Копулируют, сливаются две клетки этого вида: в одной выделение этого вещества шло хорошо, и его имеется только одна единица или даже вовсе не остается, в другой — плохо, и накопилось целых 5 единиц, подавляющих ее жизненность. После копуляции и обратного деления на две в каждой оказывается 2 1/2–3 единицы данного вещества, и оно уже не отравляет их [15] .
15
Это соотношение легко объяснимо, если представить себе, что действие яда основано на некоторой специальной активности, которой противостоит определенное сопротивление протоплазмы. Дезорганизующая сила яда зависит от того, насколько эта его активность превосходит сопротивление. Но если активность уменьшается вдвое, а сопротивление остается прежнее, то разность между ними изменяется, конечно, гораздо сильнее, и сам перевес может перейти на другую сторону. Так, многие яды в малых дозах оказываются при известных условиях жизненно безвредны (иногда даже и полезны: кофеин, алкоголь и др.).
Более того. Слабость выделения одной клеткой и его повышенная энергия, проявляемая другой, могут также выравняться при этом, так что и в дальнейшем обе клетки будут удерживать его количество на безвредном уровне. И притом, если для данного вещества именно вторая клетка дала возможность преодолеть жизненное противоречие, то для какого-нибудь другого это, может быть, делает первая, в свою очередь поддерживая общую жизненность.
Первая клетка погибла бы от вещества , вторая от вещества ; путем контрдифференциации обе спасаются. Почему? Потому что они решили организационную задачу, которую ставит закон наименьших. Судьба их определяется наименьшими относительными сопротивлениями, — и наибольшие, которые рядом с этим имеются в других отношениях, помешать этому не могут. Но они взаимно выравняли свои наименьшие и наибольшие сопротивления, привели их к некоторым «средним» величинам, которые теперь и стали на место прежних наименьших.
Таково общее элементарное решение задачи преодоления наименьших; метод его сводится к тому, чтобы конъюгацией повысить наименьшее за счет наибольших. Он, конечно, и применим постольку, поскольку, во-первых, эта конъюгация возможна и, во-вторых, поскольку она сама не приводит к такой коренной перестройке системы, при которой прежние наименьшие и наибольшие уже не выравниваются, а вообще теряют значение.
Так, предположим, имеется рельс, который в одной части способен, не ломаясь, выдерживать тяжесть в 1500 пудов, а в другой — только в 500 пудов. Чтобы конъюгировать ту и другую части, их надо еще привести в легкоподвижное, пластичное состояние, какого они при данных условиях не представляют. Это можно сделать, например, путем переплавки. Тогда можно ожидать средней около 1000 пудов, которая будет вместе с тем и наименьшей. Но сама переплавка может в зависимости от температуры, притока кислорода и проч. значительно изменить структурные свойства стали, и результат получится тогда совершенно иной [16] .
16
Также не всегда конъюгация клетки А, отравляемой токсическим веществом , с клеткой В, в которой его нет, может оказаться полезной. Вопрос в том, почему именно его там нет. Если потому, что протоплазма клетки В особенно успешно против него боролась, быстро разрушая или выделяя по мере его образования, то при конъюгации можно ожидать максимального выигрыша; поскольку та же протоплазма сохранит при слиянии свои свойства, она справится и со всем находившимся в протоплазме А количеством токсина, и он весь будет устранен из системы. Но, допустим, его не было в В по другой причине: по той, что она и ее ближайшие предки находились в иной среде, не заключавшей условий образования токсина в клетках. Тогда вероятен эффект не только менее благоприятный, но и прямо неблагоприятный. Для протоплазмы В ядовитое действие окажется сильнее, чем для А, это будет действие нового, непривычного яда. Произойдет усиленное разрушение тканей В и продукты этого распада могут в свою очередь отравить также протоплазму А. Возможно не только понижение жизнеспособности, не исключена и прямая гибель системы.
Скорость эскадры, как мы знаем, определяется наименьшей из скоростей ее отдельных единиц. Если возможно буксирными цепями «конъюгировать» быстроходные корабли с тихоходными, то наименьшая оказалась бы повышена. Нечто подобное представляет «ездящая пехота», которая позволяет совместить до некоторой степени быстроту удара, свойственную кавалерии, с силой, характеризующей пехоту.
Половое скрещивание представляет выработанный природой и широко применяемый также человеком метод контрдифференциации, выравнивающей особенности индивидуальные, расовые, иногда даже видовые. Искусственный подбор вырабатывает породы, весьма совершенные в различных специальных отношениях; но обыкновенно каждая такая порода оказывается менее совершенной в некоторых других отношениях. Например, скаковая лошадь не годится для перевозки тяжестей, ломовая — для быстрого бега; лучшие охотничьи собаки очень нежны и чувствительны к влияниям климата — сквозной ветер может погубить их тонкое чутье; дворняжки выносливы, но чутье их слабо и т. п. Когда в обстановке совмещаются неблагоприятные влияния разного рода, так что одна из данных форм не может выдержать ее по одной причине, другая по другой, то устраивают подходящее скрещивание, причем большей частью, конечно, теряется некоторая доля преимуществ дифференциации, но устраняется гибельная неприспособленность.