Он напрягся.

– Еще одна ложь?

– Я никогда не говорила, что она моя дочь. Но это не имеет значения, она - сирота. И я теперь опекаю ее. И что еще важнее, я люблю эту маленькую девочку как собственного ребенка.

– Что с ее матерью?

– Она умерла три недели назад, была убитая Порядком.

– У тебя есть еще дети?

Ее брови сошлись.

– Нет.

– Мужчина? С которым ты связана?

Она встала, встретив его прямой взгляд.

– Это зависит от кое-чего.

– От чего?

– От того, насколько ты зол на меня.
– Плавным движением она незаметно приблизилась к нему.

Он ненавидел то, как она все еще легко могла его взволновать. Он пересек оставшееся между ними расстояние. Обхватив ее затылок, он пристально вглядывался в лицо Кэрроу, которое околдовало его, глаза, которые часто мерещились ему. Охрипшим голосом он спросил:

– Что ты хочешь от меня?

– Я хочу получить твое прощение.
– Ее дыхание было прерывистым, румянец окрасил ее высокие скулы.

– Оно у тебя есть. Я понимаю, почему ты так сделала.

– Тогда я хочу получить шанс вернуть назад твое доверие.

Это не так легко сделать. Он отпустил ее, отворачиваясь, чтобы посмотреть в окно. Пальцами, он проследил за стекающей снаружи струей воды. Удивительно. Повсюду вода, и стекла даже в таком скромном строении.

– Я думал, что-то было. Между нами. Оказалось это не так. Теперь я не знаю.

– Я беспокоюсь о тебе. Это не изменилось, - произнесла она.
– Во всяком случае мои чувства стали сильнее.

– Насколько это было… по-настоящему?

Он знал, она поняла истинную суть вопроса, когда ответила:

– Мальком, я никогда не испытывала большего удовольствия с другим мужчиной.

Как сильно ему хотелось поверить ей. Но он был неопытен, а она могла симулировать удовольствие так, что он никогда бы не узнал. Она может врать прямо сейчас.

– Чего ты хочешь от меня? – спросила она.

– Ты моя женщина. Судьба привязала тебя ко мне. Поэтому мне необходимо защищать тебя.

– И заявить на меня свои права?

Вожделение охватило его, и он мгновенно стал твердым.

– Или пить из меня?

Он со свистом выпустил воздух, мозг сфокусировался на том последнем дне, который они провели в шахте. В его памяти притупилось воспоминание, как она выглядела – только что после оргазма, с малиновыми каплями, медленно скользящими близь соска. Метка от его укуса была как клеймо на ее плоти.

– И ты позволишь взять твою кровь? Когда прежде это было под запретом? – он попытался вспомнить, какой она была на вкус сегодня ночью, но перед ним был только туман.

– Теперь я понимаю, почему ты это сделал, - она была совсем рядом, - Это чтобы чувствовать себя ближе ко мне, не так ли? Я никогда не отвергну тебя так снова.

Никогда не отвергну их…

– Мальком, я отдам все, чтобы стать ближе к тебе. Ты мне нужен.
– Когда она положила ладонь ему на спину,а затем прижалась к нему щекой, он застыл, - Разве ты не нуждаешься во мне?

Она хотела его. Хотела, чтобы он наконец овладел ею. Тогда почему у него такое дурное предчувствие? Откуда эта злость?

Не обращай внимания. Погрузись в ее тело. Но она снова могла его обмануть, так же легко, как и прежде. Только на этот раз, если он заявит свои права на нее, она может носить его дитя.

Скорее у него никогда не будет ребенка, чем он будет один в этом мире, уязвимый, без него, который будет охранять, делая все для этого. Он не станет таким, как его собственный отец, который оставил его на прихоть шлюхи, для купли-продажи.

Несмотря на то, что он мог понять, почему Кэрроу так поступила, он не мог просто забыть боль последней недели, недоверие последних четырех веков.

– Я провел эти дни, ненавидя тебя. Представлял, как делаю с тобой разные вещи…

– Которые заставят слезть мою шкуру? – закончила она.

Он повернулся к ней лицом.

– Да, - он предвкушал их прямо тогда, когда упал ошейник.

– Как бы ты поступил в моей ситуации?

– Также. Но только не стал ожидать прощения. Не рассчитывал бы на доверие, - сказал он, думая о другом вопросе, который хотел задать ей, - Почему ты пришла в Эш? Собиралась спасти меня от Тротанцев, только чтобы передать смертным?