Шрифт:
Пентесилея (оглядываясь)
Ты притворяешься, родная.Протоя
Нет, Клянусь предвечным Зевсом.Пентесилея
Расступитесь, Святые жрицы.Верховная жрица (отступая к женщинам, столпившимся вокруг трупа)
Милая царица!Пентесилея (вставая)
Зачем скрывать? Ведь за моей спиной Стоял он уж однажды, о Диана!Мероя
Смотрите, в ужасе она!Пентесилея
Постойте! Я знать хочу, что вы несете. Стойте!(Проталкивается через толпу женщин к трупу.)
Протоя
Не спрашивай, царица!Пентесилея
Это он? Скажите, девы, это он?Одна из носильщиц (опуская труп)
О ком ты?Пентесилея
Не так уж это и невероятно. Я подбивала ласточке крыло, Но и лечить его сама старалась. Да, за оленем с луком я гналась, Но ведь стрельба — неверное искусство: Мы в сердце счастью стрелы направляем, А боги отвращают их коварно. Ужель не промахнулась я? Где он?Протоя
Я заклинаю всем Олимпом грозным, Не спрашивай!Пентесилея
Прочь! Даже если раны На нем зияют, словно ад разверстый, Я все-таки увижу их.(Поднимает ковер.)
Чудовища, кто их ему нанес?Протоя
Да разве ты не знаешь?Пентесилея
О Диана, Свершилось! Дочь твоя обречена.Верховная жрица
Она шатается.Протоя
Благие боги! Зачем ты не вняла моим советам? Уж лучше бы, несчастная, нашло На твой рассудок полное затменье, Уж лучше б ты скиталась вечно, вечно, Чем этот страшный день пережила. Возлюбленная, выслушай!Верховная жрица
Царица!Мероя
Скорбят с тобою тысячи сердец.Верховная жрица
Встань!Пентесилея (выпрямляясь)
О, багрянец этих роз кровавых! Увенчанное ранами чело! О, пахнущие тлением бутоны, Которые на корм червям пойдут!Протоя (нежно)
И все же он любовью был увенчан.Мероя
Но слишком глубоко надет венок.Протоя
И прикреплен к челу навек шипами.Верховная жрица
Уйди отсюда.Пентесилея
Раньше знать хочу я, Кто был моей соперницей свирепой. Не спрашиваю я уже о том, Кем был убит живой. Клянусь богами, Она останется, как птица, вольной. Я спрашиваю, кем убит убитый, И ты ее, Протоя, назовешь.Протоя
Я, госпожа?Пентесилея
Пойми, я не желаю Знать имя той, кто искру Прометея Украла у Пелида из груди. Нет, не желаю. Так уж я решила. Я ей прощу и скрыться разрешу. Но кто грабитель, в этот храм вошедший Не через отворенные ворота, Но стены белоснежные его Кощунственно взломавший? Чьей рукою Герой и полубог обезображен Так, что из-за него уже не спорят Жизнь и гниенье; кем он так истерзан, Что не скорбит о нем уже и жалость, Что и сама бессмертная любовь Ему, как шлюха, в смерти изменяет? Вот ей я отомщу. Скажи, кто это?