– А с Углегорском что делать?

– Да заново застраивать, все равно там все на ладан дышит. Та же канализация и прочее… ну сколько оно продержится? Вон, на восток голое поле, застраивай прямо поселками, по уму, и никаких тварей заодно там не будет. Но только никому ни хрена не нужно, рынок есть, деньги под это выделить можно легко, но… сам видишь, – развел он руками.

Вот оно как. Один к одному. Тенго на основной строительный ресурс присел, теперь разговоры вот как пошли. Но мне кажется, что это не уровень компетенции Тенго, тут что-то еще…

– Тебе аэросани когда нужны?

– Сани-то? – задумался я. – Мне бы не только сани… слушай, тут где-то можно достать легководолазное снаряжение? Хотя бы скафандр или как он тут называется?

– Даже так? – задумался он. – Тут была водноспасательная станция, насколько я помню, и какой-то ОсоАвиаХим. Надо уточнять. Ты под воду собрался?

– Под воду, – подтвердил я его догадку. – А там холодно.

– А мы тебе печку и водки, как вариант. Годится?

– Как вариант – годится. Но с непривычки в воду сигать как-то страшновато, так что если возможность есть…

– Уточню.

– Да, вот еще что, – перешел я к следующему пункту. – Я Валиева нашел.

– Это какого Валиева? – даже подался вперед Тенго. – Который пропал? Из Управления охраны?

– Того самого.

– Сам видел? – он даже пальцами забарабанил по столу в нетерпении, ожидая ответа.

– Сам, как вот тебя сейчас. Нужен он тебе?

– Валиев всем нужен, – усмехнулся Тенго. – Не знаю, что там по твоим делам, но вопросов к нему тут очень много. Увезти его оттуда можно? Где это, кстати?

– В Алексино.

– Охрана?

– На первый взгляд никакой, просто прячется там. Если чуть последить и потом приехать внаглую, с вышибанием дверей, то проблем увезти нет. Я так думаю.

– Как ты в деревне проследишь?

– В деревне никак, надо в самом Сальцево за определенными людьми. Чтобы осложнений не было.

– А кто его прячет? – насторожился он.

– Болотов, похоже.

– Хм… ну ты глянь…, – Тенго откровенно удивился. – А их-то что связывать может?

– Думаю, что как раз «мой вопрос», как-то так, – предположил я.

– Ну да, ну да… Надо сильно думать. И надумавши… Дом покажешь?

– Без проблем.

– Без проблем, говоришь…

Задумался он глубоко, очень. Я даже заопасался, что у него сейчас мозги перегреются, но безосновательно – не перегрелись. Он попыхтел, закусив губу, покачался в кресле, поставив его на две ножки, потом принял решение:

– Завтра. Под утро. Едешь?

– Еду. Ты его куда планируешь? В Углегорск?

– Нет, туда пока нельзя, – покачал он головой. – Сюда привезем, если поймаем. Алексино, Алексино… если быстро смыться, то никто и не хватится. А если предъявлять начнут, то… то он наш и в розыске вообще-то. Они нас не извещали.

Между Углегорском и Сальцево было некое соглашение, регулирующее статус беглецов. Если город готов был взять на себя ответственность за беглого из другого города, то он уведомлял администрацию того, что человеку присвоен статус резидента и выдано новое удостоверение личности. И тогда беглец уже считался в качестве добычи труднодоступным. А вот если не извещали, то охотиться на такого можно было свободно. И со слов Тенго выходило, что не извещали. Впрочем, если бы извещали, то Валиев и в розыске бы не числился.

– Сегодня бы неплохо, но утрясти кое-что надо, – добавил он, после чего перевел разговор на другое: – Ну что, дом смотреть поедешь? А?

– Естественно, – поднялся я и потянулся за дубленкой. – Настя у тебя сейчас?

– Или у меня, или у… тебя уже, так правильно, – тоже поднялся он и снял куртку с вешалки. – Пошли.

На выходе он попрощался с секретаршей, а разведбатовцев в приемной уже не было. Думаю, что они с кем-то из посетителей приехали. Высокий мужик в свитере раскочегаривал примус в маленькой кухоньке, видать, на ночное дежурство остается.

– Тенго, не возражаешь, если я доджа придержу немного? – спросил я, когда мы спустились с крыльца. – Поездить надо будет, а так куда незаметней получается.

– Да без проблем, он у меня все равно на посылках катался, так что твой «кюбель» поездит. С утра пришлю кого-то забрать. Годится?

– Вполне.

– Давай за мной следом, – сказал он, забираясь на высокую подножку «штайра».

Уже совсем стемнело, лишь редкие фонари местами освещали улицу – заборы, сугробы вдоль них, темные силуэты домов за заборами. Однако выглядело все вовсе не мрачно – в домах свет горел, где-то голоса были слышны, а где-то и вовсе баян наяривал. Нормальный такой деревенский вечер, никаких депрессивных ассоциаций, пофигу темнота.