Теперь, чтобы достичь окончательной ясности, добавим четвертое зубчатое колесо, начальный зуб которого входит в зацепление с нулевой датой 4 Ахау 8 Кумху. Специалисты называют четвертое зубчатое колесо Long-count, долгий счет, и это точное определение, потому что вследствие вращения всех четырех зубчатых колес получаются циклы из миллионов и миллиардов лет. Вот перечень майяских циклов: 1 кин = 1 день

1 униаль = 20 дней

1 тун = 360 дней

1 катун = 7200 дней (= 20 тунов)

1 бактун = 144 000 дней (= 20 катунов)

1 пиктун = 2 880 000 дней (= 20 бактунов)

1 калабтун = 57 600 000 дней (= 20 пиктунов)

Странные временые интервалы? Конечно, но майя обращались с еще большими числами: один кинчилтун соответствовал 3 200 000 тунов, один алаутун — 64 000 000 тунов, а это ни много ни мало 23 040 000 000 дней, или 64 109 589 лет — невообразимые цифры, с которыми майя действительно могли производить вычисления. Некоторые надписи уходят на 400000000 лет назад. Американского археолога Сильвануса Грисвольда Морли (1883–1948), который исследовал Юкатан и открыл город Уаксактун в Мексике, восхищают эти знания [5]:

Но как среди гигантских календарных циклов можно выбрать один определенный день? Это позволяют «колеса времени», потому что каждый день на протяжении 374440 лет имел собственное обозначение, и так для 136 656000 дней!

Мой земляк, отмеченный высокими наградами ученый Рафаэль Жирар, посвятивший себя изучению майя и живший среди индейцев, констатирует:

Данные исследований совпадают с высказываниями Белого Медведя, мудрого судьи индейцев племени хопи из Аризоны: время имело для майя значение вечности. Они не только умели точно определять моменты событий прошлого, находящихся в глубинах темного колодца древности, но и вращали в будущее колеса времени с измеримыми датами. Такими — лежащими далеко в будущем — событиями были для майя возвращение бога Кукулькана, а для ацтеков — возвращение бога Кецалькоатля.

Интервал от начала прошлого — в котором еще не было майя — до зафиксированной наукой эпохи их существования охватывает, согласно точному календарю, миллионы лет. Нет ответа на вопрос, почему майя вели расчеты, мыслили и планировали в таких масштабах. Для повседневной жизни, например для земледелия, их непрерывный календарь был непригоден. Поток времени без начала и конца имел значение только в том случае, если циклы фиксировали даты событий, которые могли повторяться на протяжении тысяч и сотен тысяч лет, а потому должны были удерживаться в памяти посредством календаря. По-моему, только в этом аспекте календарные циклы, вызывающие всеобщее удивление и восхищение, приобретают хоть какой-то смысл.

В моей почте попалось письмо, датированное 15 марта 1981 г. Напичканное цифрами, оно вполне вписывалось в мою жизнь, переполненную числами майя [7]. Отправитель — доктор С. Кислинг, Аахен. «Может представлять интерес!» — написал на полях мой секретарь. Неизвестный мне господин Кислинг сообщал, что он несколько лет прожил среди индейцев Перу и «с научной точки зрения обстоятельно занимался так называемым календарем майя». Далее следовали сведения из цолкина и хааба, которые мы уже рассмотрели.

До этого прохладного мартовского дня 1981 г. у меня не было основательных знаний о календаре майя. Мое внимание привлекла заключительная фраза письма: «Изучение календаря, которое не понимает, какой математический смысл заложен в комбинации двух календарей, нельзя, мягко говоря, считать научным».

Доктор Кислинг не подозревал, что его письмо натворило в моем мозгу. За два десятка лет у меня развился нюх на разумные объяснения, даже если ученые мудрецы считают их (пока) ненаучными. Я обратился к кипам литературы о майя, громоздившимся вокруг меня, чтобы для начала проверить цифры в письме. Все показалось вполне разумным. Я отправил в Аахен послание с двумя вопроса: кто вы? Почему вы сами не публикуете свой сенсационный материал? Ответ [8] пришел быстро: