Шрифт:
– Шор! Шор, пес тебя задери! Да где вы там все?.. Шор! Оглох что ли? Или помер уже, старый дурак? — Знал бы орущий насколько он близок к истине, наверное, не так бы орал…
«Помер, помер твой дурак… а от того и оглох», — от комментария Хода удержаться не смогла, даже в такой не очень подобающий момент. Такова уж натура…
– Шор! — Выкрикнув в последний раз, мужик замолчал. То ли голос сорвал, то ли устал, то ли — задумался, наконец.
Со двора послышался скрип колес, а потом голоса.
Говорили двое, но тихо, так что отсюда с чердака Осси разобрать ничего не могла. Время шло, но бубнеж не прекращался. То ли спорили о чем-то, то ли обсуждали — понять было невозможно.
Наконец, разговор смолк, послышалась какая-то возня, шевеление, а потом шаги. И это было плохо. Просто хуже всего это было.
Осси скользнула вдоль стены, подбираясь к окошку, и глянула в щель. При этом, — а деваться ей было некуда — она зацепила рукой настырный луч, продолжающий развлекать местную пыль, и, что примечательно, он на нее никак не отреагировал. И она на него тоже. То есть — никаких ожогов, дыма и паленой плоти… Это было странно, но удивляться было некогда. Потом… Все потом.
Во дворе стояла телега, доверху груженная пухлыми, плотно набитыми мешками, а от нее к дому не торопясь, вразвалочку направлялся мужичок, который, стало быть, на этой самой телеге сюда и заявился. По всему звал Шора именно он, потому как такой зычный рев принадлежать его попутчику, сидевшему на невысокой серой кобылке, никак не мог по причине малолетства и невероятной его худобы.
Впрочем, кто из них каким голосом имеет обыкновение разговаривать, — представляло интерес больше академический, и на развитие событий во дворе никоим образом не влияло. В отличие, скажем, оттого, что мужичку до крыльца оставалось всего-то шагов пять не больше.
И он их сделал.
Почти.
То есть четыре из пяти. А на пятом на него обрушилась смерть, для большего устрашения принявшая на этот раз облик гигантского саблезубого кота. И даже не его самого, а его разупокоенного скелета.
Сиганувший прямо с чердака сквозь прикрытое ставнями оконце Мей от падения нисколько не пострадал, чего нельзя сказать о несчастном мужичке, на которого с высоты третьего этажа рухнуло хоть и костлявое, но очень тяжелое тело.
Для Осси прыжок Мея, за которым ранее никакого особого своеволия не замечалось, был такой же, в общем-то, неожиданностью, как и для мужичка. С той лишь разницей, что она была не участником разворачивающегося на крыльце действа, а его зрителем. Причем, наблюдала она за развязкой пьесы «незваные гости» из королевской, можно сказать, ложи, для самих участников оставаясь при этом совершенно незаметной и невидимой. А посмотреть, надо сказать, было на что.
С появлением на сцене Мея ритм действия резко сменился с нудно-тягмотного, нагнетающего атмосферу и неспешно подводящего к апофеозу, на невероятно быстрый и до крайности кровавый. Подмяв под себя гостя, Мей этим не удовлетворился, а тут же с ходу перехватив его своими саблеподобными клыками за шею, резко мотнул головой, да так, что тело несчастного, оторванное от земли, описало в воздухе широкую дугу и шмякнулось с другой стороны Мейла-куна уже безвозвратно мертвым. Для него все было кончено.
Для него, но не для Мея.
Разобравшись с первым, Мей нарочито медленно и очень театрально начал разворачиваться ко второму.
По всему, нападать на мальца он не собирался, но намерение, тем не менее, выказал весьма недвусмысленно, и намерение это было понято и истолковано правильно. Мальчишка не стал дожидаться продолжения, а, стеганув изо всех сил несчастную лошадку, рванул в карьер и, перелетев через ограду, скрылся за поворотом.
Двор, таким образом, снова очистился, правда теперь там стояла доверху груженая трофейная телега, и прибавился еще один труп. Иначе говоря, лучше не стало.
Глава тринадцатая
«Надо уходить. — Хода нарушила молчание первой, и первой же озвучила мысль, которая висела в воздухе. — Сейчас малец доберется до дома, подымет тревогу, растрезвонит про монстра на мельнице, который выпрыгивает из окон и убивает всех направо и налево — народ его послушает, посмеется, а потом, почесав в бородах и затылках, пойдет проверять…»
– Угу, — кивнула Осси. — Причем, прихватив с собой топоры, вилы, а то и чего покруче.
«Всенепременно, — согласилась Хода. — Как же без этого. Без этого они никуда. А вот с этим, да всем кагалом — завсегда и запросто… В общем, шансов у нас нет».
– Никаких, — единодушие на этот раз было полным, и это пугало даже больше, чем перспектива встать скудными силами против целой деревни.
Короче, надо было уходить. И уходить быстро, пока гости не нагрянули. И хорошо, что солнца больше опасаться не надо было, а то ушли бы… До середины двора — не дальше.