Но вдруг чей-то холодный взгляд ожег его спину, а через миг вскрикнула от боли она. Тонкий розовый луч мазнул по идеальному округлому бедру, оставив дымящийся шрам. Он гневно вскинул голову, ища посмевшего, что-то сверкнуло на склоне горы, почти на одном уровне с ними, зрение послушно приблизило орлиным туннелем знакомых очертаний тонкую фигуру с длинным посохом — и он выбросил туда раскрытую ладонь. С ладони сорвался бурлящий черный столб праха, мгновенно достиг пытающегося вновь атаковать мага и пробил гору насквозь!

Удивляться не было времени, он подхватил ее на руки и понес обратно, а за спиной остался многометровый идеально круглый, бликующий на солнце туннель, через который было видно реку, текущую у подножия горы с той стороны.

— Язвитель вновь увидел свет! — так началось выступление Ласика Нирра на закрытом совете клана.

Безмолвие было ему ответом. Те, кто ежедневно работал с отрицанием Жизни, слишком хорошо знали цену случайным эмоциям, чтобы позволить себе хоть какие-то проявления чувств. Выпавший пеплом над равнинами Джардии предводитель Ручной Совы Гхарг Риннэоль показался бы сущим гиперстеником рядом с любым из девяти членов совета. Подобно каменным изваяниям, они застыли в своих ярчайших одеждах, внимая словам предводителя.

— Первый знак уже явлен — он сбросил семя Язвы в мире Мистль-шесть. Эти глупцы решили бороться. Они додумались на свой лад воззвать к мощи Урр-Казад в зоне действия Семени — и даже я содрогнулся при виде того, что стало с несчастными. Мне не оставалось ничего иного, как спасти хотя бы воинов нашего клана.

— Ужасна скорость его роста. Сегодня был явлен второй знак — он постиг первую ступень, перестав быть рабом Колеса. Осталось всего три. Легкая поступь Госпожи слышна нам — у нас нет более сил сдержать нависшую над миром тень, прошлое явление обошлось слишком, слишком дорого.

Молчание в этом сверхзащищенном зале повисло такое, что испугалось самого себя и, дробно семеня лапками, забилось под тяжелую резную скамью в самом дальнем углу овального помещения.

— Но есть надежда! — вспыхнул голос Нирра, колыхнув длинные полотна гобеленов, восходящие к высоченному потолку. — Впервые Язвитель столь необычен. В нем слились две сути — великого Мринна и одного из воинов врага. Должно быть, это был великий воин, подстать самому Мринну, раз дух его не был поглощен тиасилем, а дал столь странное сочетание начал. Но главное — впервые Язвитель имеет все три опоры. Я ясно ощутил это при взгляде на Семя — в нем есть отблеск Изначальной Движущей Силы!

Вот здесь разноцветные статуи пошевелились, не в состоянии сдержать изумления. Дождавшись, пока короткое движение внимающих стихнет, глава продолжил:

— И если так, то оставшиеся знаки будут иными, нежели уже бывшие, а именно — такими, как указывает нам пророчество Раванниоль. Смешно сказать, но этот Язвитель — драгоценен. Он может стать началом новой расы — могучей, совершенной, — которая наконец достигнет звезд и глубин, покорит пространство и время, постигнет зерно магии и станет вровень с неупоминаемыми сущностями! А мы, Морэтанн, можем стать прародителями этой расы — если вынесем все испытания, ибо пророчество сулит тяжкое бремя осмелившемуся замахнуться на подобное.

Одна из молчаливых фигур напомнила:

— Война. — и эхом откликнулся Ласик:

— Война… Странна эта война и непохожа на другие. Слишком многое происходит впервые. Кланы тратили столько сил, и выяснили в итоге, что готовились к прошедшей войне. А враг даже думает по-другому. С каждым разом мы очерчивали новые границы их возможностей, и все время казалось, что уж теперь-то они ясны, но враг все время менял правила игры. Как только мы садились за партию в нистао, он швырял на стол пару гетэль. Так не может быть — такое чувство, будто у них в кармане сотня скрытых миров. Сдается мне, что ответа нужно искать кое-где повыше. Самое плохое, что в нее вовлечен и Язвитель, причем не на нашей стороне. Кто-нибудь да найдет против него оружие. Нет, эту войну нужно заканчивать.

Он помолчал, потом тихо и задумчиво продолжил:

— Снедает меня страшный соблазн. Стать отцом новой расы, и тем самым сравняться с Ушедшим — да к тому же расы, которая заведомо превзойдет свои истоки — это может стать Целью не только Морэтанн, но и всех эльфов вообще — либо с теми же шансами привести к такой войне, перед которой померкнут все прежде бывшие. Теперь мы знаем путь и нет более нужды таиться в потемках, но найдутся и те, кто пожелает утопить котенка, пока он не стал барсом.

Сочувственно откликнулся Нирру глубокий грудной женский голос:

— Не самый мы сильный клан, если брать голый военный потенциал, но найдется у нас, чем удивить противников. Познающие других кланов иногда уходят к Госпоже — и далеко не всегда их тела сжигают или сразу же вводят в Великий Круговорот, наивно думая отгородиться от нас расстоянием. Не тревожься, Ласик, Морэтанн не станут пеплом истории. Думай о будущем.

— Благодарю, Нэлья. Ты лучшая из Опор мощи всех кланов. Слушайте, братья! Думаю я, что такие шансы выпадают лишь однажды — и никогда более не повторяются. Сообща нам нужно решить, станем ли мы на этот путь, потому что просто попытатьсяне выйдет, он потребует от нас всех, до последней крупинки, усилий.