Я пожал плечами. Наверное, мне трудно было понять логику Самохвалова потому, что в Катта-Караване все ребята из нашего класса жили в общем-то рядом, да и школа была только одна. Впрочем, я вовсе ничего не имел против того, чтобы учиться с Борей в одном классе. Да и насчет удобств, которые дарит одноклассникам соседство, наверное, он был прав. Ему, собственно, виднее. Профессиональный горожанин!

Но тут я спохватился.

—Велосипед возьми,— сказал я.— Катайся, сколько влезет, если не боишься на льду шмякнуться. Это ведь тебе велосипед, а не мотосани. Бери!..

Как говорит Акрам — «Океану износа нет, его всем хватит». Еще он говорит — «На воде царапину и ледокол не оставит».

Вечером того же дня Борька Самохвалов, с которым мы уже успели порядком сдружиться, таинственно спросил:

—Ты про сообщающиеся сосуды знаешь?

—Это в которых всегда один уровень жидкости?— заскучал я.

—Знаешь!— возликовал Борька.— Ну так слушай. В вашей квартире еще до вас жильцы сделали подвал под балконом. Такой же и у нас. Нас там сейчас только земляная перегородка разделяет, я проверял.

—Ну и что же?— спросил я.— Предлагаешь заменить земляную на золотую? Извини, золотишка не имеется.

—Вот чудак! — хохотал Борька.— Неужели не понял? Я предлагаю убрать ее!

—Совсем?

—Нет, конечно. Лучше сделать так, чтобы родители ничего не заметили. Пророем маленький лазик и прикроем чем-нибудь — фанеркой хотя бы. Вот и получатся у нас сообщающиеся подвалы. Совсем как по физике. Понял теперь?

—Лихо!— похвалил я.— Но только скажи: ты это сам придумал? Про подвалы эти...

—А то кто же!— обиженно протянул он.— Как показал нам на уроке Николай Алексеич свои сообщающиеся пробирки, так я сразу и придумал подвалы сообщить.

—Николай Алексеич?

—Ну да. Это наш физик. Знаешь, как у него интересно!

И тут Самохвалов вдруг захохотал.

—Интересно и... и...— и его душил смех.— И вкусно...

—Вкусно?— переспросил я, уже не сомневаясь, что он меня попросту дурачит. Виданное ли дело — чтобы на уроке физики было вкусно? Это ведь не домоводство все-таки, а физика.

—Вкусно. Именно вкусно!— подтвердил Борька.— Сам убедишься. Он в конце урока яичницу жарит.

—Для всех?— переспросил я.— Это с какой-такой радости? Или, может, у вас за хороший ответ на физике вместо пятерок награждают яичницей?.. Догадываюсь...— усмехнулся я.— Наверное, на английском вы лакомитесь отбивной, на узбекском — шашлыком, а на труде печете в золе картошку. Угадал?

Поняв, что я над ним потешаюсь и ни слову его не верю, Самохвалов надул губы и отвернулся. Пришлось идти на попятный. Ладно уж, яичница так яичница. Разберемся еще, что к чему. И я предложил:

—Айда, что ли, в подвал? Поглядим, что там.

Самохвалов тотчас же повеселел. Тень обиды спрыгнула с его лица, как кот с остывшей печи.

—Только давай лучше ко мне пойдем,— предложил он,— Мы ведь уже договорились, что будем все держать в тайне.

—А у тебя сейчас никого нет дома?

—Не-а! Мама в театре, она у меня актриса. В ТЮЗе играет. Знаешь, как здорово! Я тебя бесплатно проведу. Хочешь?

—ТЮЗ — это хорошо,— согласился я, и мы поспешили к Самохвалову. Выйти на балкон, открыть люк и спуститься по лесенке вниз — все это было делом одной минуты. Борька щелкнул выключателем, и лампочка осветила бетонные стены огромного подвала, который занимал все пространство под балконом.

—Идем сюда!— заторопил меня Борька, и мы приблизились к земляной перемычке.

—Давай сюда лопату!— сказал я.— Тут дел минут на десять. Сейчас увидишь, как это делается.

—Не спеши!— успокоил меня Борька.— Не сейчас. Пускай сначала твои родители вещи в подвале расставят и успокоятся. Тогда все и сделаем. А так — сразу ведь заметят... Надо нам сперва их бдительность усыпить...

Самохвалов был прав. Да и идея его — сделать подвалы сообщающимися — мне начинала нравиться уже всерьез.

—Только — чур, не забывать закрывать в доме краны и не затапливать подвал,— с заговорщицкой улыбкой предупредил я.— Не то у нас и впрямь получится совсем по физике...

Оставалась самая малость — подождать, когда всхрапнет бдительность моих родителей.

Как говорит Акрам: «Капитан шторму дорогу уступает не потому, что воспитанный, а потому, что умный».