– Убедились? – спросил я, указывая на фрукт. – Скатерть настоящая, яблоки тоже!

– Кидай его мне! – напомнил Правим. – На деревьях позади тебя тоже висят яблоки, но схватить их не удастся никому, потому что – магический мираж. А вот дотронусь до него и тогда поверю, что яблоко реально.

– Какой ты привередливый! – ругнулся я. – А не боишься, что я им тебе в лоб попаду случайно?

– Не боюсь! – заявил Правич. – Но ты меня убедил. Возьми его и поднеси.

– В обмен на пленников.

– В обмен на пленников ты отдашь всю скатерть, когда я увижу, что яблоки настоящие. А это так, проверка материала на качество.

Юлька пошевелилась и забормотала:

– Слышь, царевич, а давай я отнесу яблоко! Подумаешь, потом меня заморозят и разобьют на кусочки– я всего лишь кукла, зато ты останешься жив.

Я вздохнул: у Юльки тряпичные руки-ноги, она поднимет только перышко, листик какой. Яблоко окажется ей не по зубам, оно слишком тяжелое.

– Анюта мне потом голову оторвет.

– А если ты передашь яблоко, то через неделю сам будешь головы отрывать! Давай яблоко, я отнесу!

– Не смеши меня, Юлька! – вздохнул я. – У тебя не получится.

Похитители смотрели на меня с нарастающей злостью. Я просунул руки под скатерть, подхватил яблоко снизу, да так и понес, слово каравай с солью при встрече дорогих гостей. Сделал пару шагов, когда лорд остановил меня и поинтересовался:

– Это зачем?

– У меня руки грязные, – пояснил я. – Вот возьмете грязное яблоко, укусите и отравитесь. Что тогда, кого винить?

– И с чего это вдруг такая забота о моем здоровье? – Лорд заподозрил неладное. – Убери скатерть. У тебя нож в руке, а я его не замечу. Лучше неделю в туалет бегать, чем один раз на тот свет отправиться.

Ну вот что прикажете с ним делать? Никак не получается обставить дело культурно и к обоюдному удовольствию враждующих сторон.

– Поторопись, а то простишься с друзьями навсегда!

– Ай! – вскрикнула Анюта, когда нож Эрбуса сделал надрез на ее коже. – Ваня, отдай ему это яблоко, пусть обожрется!

Я в который раз вздохнул. Да и черт с ним. Выхода нет.

Уйду на тот свет вместе с похитителями. И братьям проще станет с престолонаследием.

Я схватил яблоко, отбросил скатерть, подошел к лорду и ткнул его в грудь.

– На, и не говори потом, что я пытался тебя обмануть. Ешь, проверяй, что оно молодильное! Перестраховщик несчастный! Людям надо доверять, понятно? А теперь отпусти пленников, или я за себя не ручаюсь!

Лорд передал яблоко Правичу со словами:

– Отведай. Испытаем, что это за фрукт.

Тот опустил нож от шеи Мартина, протянул руку, взял яблоко, откусил приличный кусок и медленно его прожевал.

Кукла билась головой о мою грудь и приговаривала:

– Вот дурень… Вот дурень! Вот дурень!!!

Седые волосы Правича, которых было не так много, потемнели прямо на глазах. Первые морщины исчезли, а сам он похудел и превратился в моего ровесника. Пленники вытаращили глаза.

– Действует! – воскликнул Правич звонким юношеским голосом.

Интересно, он только на вид стал щуплым или на самом деле сил убавилось до уровня двадцатилетнего?

– Отлично! – Лорд посмотрел на меня с куда большим спокойствием, чем раньше. Но для меня самым главным было то, чтобы похитители отпустили пленников. – Принеси скатерть, и пленники станут свободными людьми.

– Без проблем! – Я поднял брошенную бесформенной кучей скатерть, встряхнул ее и сложил в несколько раз, не особо стараясь попасть по прежним сгибам – кому оно нужно? Правич получил скатерть, вместе с лордом отошел на несколько шагов… И, схватив Анюту за руку, потянул за собой.

Внутри у меня все оборвалось и ухнуло в бездонную пропасть.

– Куда?! – прокричал я. Эрбус хлопнул в ладоши, и ковер-самолет мага сам собой перелетел к ним. – Ты обещал отпустить всех пленников!!!

– Спасибо за работу! – воскликнул лорд, вставая на ковер. Правич держал скатерть и улыбался, радуясь возвращению молодости. Небось думает, чем будет заниматься, получив громадный прилив сил. Пусть думает, последнее желание смертника – закон. – Вот тебе вознаграждение за честно выполненную работу! Я не жадный. Отдыхайте! Девушка полетит с нами… пока мы не окажемся в полной безопасности. Она свободный человек, но послужит гарантом наших жизней. Мы отпустим ее на все четыре стороны, когда улетим достаточно далеко.