Шрифт:
Вбегает мёртвый господин.
Фомин.
Спаси меня Венера, это тот свет.Венера.
Что вы душка?Фомин.
Надежда, Любовь, София и Вера мне дали совет.Венера.
Зачем совет. Вот подушка. Приляг и отдохни.Фомин.
Венера чихни.Венера чихает.
Фомин.
Значит это не тот свет.Венера.
Давай, давай мы ляжем на кровать и будем сердца открывать.Фомин.
Я же безголовый. Вид имея казака, я между тем без языка.Венера( разочар.).
Да, это обидно, да и другого у тебя мне кажется не видно.Фомин. Не будем об этом говорить. Мне неприятно. Ну неспособен и неспособен. Подумаешь. Не за тем умирал, чтобы опять всё сначала.
Венера. Да уж ладно, лежи спи.
Фомин. А что будет когда я проснусь?
Венера. Да ничего не будет. Всё то же.
Фомин. Ну хорошо. Но тот свет-то я увижу наконец?
Венера. Иди ты к чертям.
Фомин спит. Венера моется и поёт:
Люблю, люблю я мальчиков, имеющих одиннадцать пальчиков, и не желаю умирать.А потому я начинаю скотскую жизнь. Буду мычать.
Богиня Венера мычит, а Бог на небе молчит, не слышит ея мычанья, и всюду стоит молчанье.Фомин( просыпаясь). Это коровник какой-то, я лучше уйду.
Спустите мне, спустите сходни, пойду искать пути Господни.Венера. Тебе надо штаны спустить и отрезать то, чего у тебя нет. Беги, беги.
Вбегает мёртвый господин.
Фомин.
Я вижу женщина цветок садится на ночную вазу, из ягодиц её поток иную образует фазу нездешних свойств. Я полон снов и беспокойств. Гляжу туда, но там звезда, гляжу сюда в смущенье, здесь человечества гнездо и символы крещенья. Гляди забрав с собою в путь зеркало, суму и свечки по комнатам несётся вскачь ездок. И харкают овечки. О женщина! о мать! Ты спишь накрыта одеялом, устала ноги поднимать, но тщишься сниться идеалом кое-каким влюблённым мужчин украсив свой живот пером. Скажу развесистым лучинам: я сам упал под топором. Спросим: откуда она знает, что она того?Женщина( просыпаясь с блестящими слезами).
Я видела ужасный сон, как будто бы исчезла юбка, горами вся покрылась шубка и был мой голос унесён. И будто бы мужчины неба с крылами жести за спиной как смерти требовали хлеба. Узор виднелся оспяной на лицах их. Я век не видела таких. Я женщина! — я им сказала и молча руки облизала у диких ангелов тоски, щипая на своей фигуре разные волоски. Какой был страшный сон. У меня руки и ноги шуршали в страхе. Скажи мне Бог к чему же он. Я мало думала о прахе, подумаю ещё.Фомин.
Подумай, улыбнись свечой, едва ли только что поймёшь. Смерть это смерти ёж.Женщина.
Слаб мой ум, и сама я дура. Слышу смерти шум, говорит натура: все живут предметы лишь недолгий век, лишь весну да лето, вторник да четверг. В тщетном издыхании время проводя, в любовном колыхании ловя конец гвоздя. Ты думаешь дева беспечно, что всё кисельно и млечно. Нет дева дорогая, нет жизнь это не то, и ты окончишь путь рыгая как пальмы и лото.Девушка.
Однако этот разговор вести бы мог и чёрный двор. Ты глупая натура не блещешь умом, Как великие учёные Карл Маркс, Бехтерев и профессор Ом. Все знают, что придёт конец, все знают, что они свинец. Но это пустяки, ведь мы ещё не костяки, и мне не страшен сотник вдовый, вернись Фомин, шепчи, шепчи, подглядывай.Фомин.
Я подглядываю? ничтожество, есть на что смотреть.