— Я ничего такого не держал в руках.

— Я знаю, — Марвин улыбнулся. — Сегодня будет первый раз. Но не последний. Сегодня вы докажете, что хотите принадлежать к числу посвященныхсреди Преторианцев.Лавалье, вы будете принадлежать к самому узкому кругу посвященных, которые действительнозащищают Библию. Всеми средствами, всеми силами, всей своей властью. — Голос Марвина осип, вкрадчивый и полный убежденности. Глаза его сверкали, как бриллианты.

Лавалье немо помотал головой. Пустым взглядом он смотрел мимо Марвина — на коленопреклоненных.

— Я… все… еще… не понимаю. — Слова его с трудом преодолевали порог слышимости. Однако он очень хорошо понимал, что имеет в виду Марвин.

— Лавалье, неужели вы думаете, что наша кампания против врагов веры, против ученых и прочих неверующих может обойтись без жертв? — Марвин засмеялся: — Это было бы неправильно. Мы должны позаботиться о том, чтобы среди врагов были большие жертвы. Мы уничтожим их карьеры, разгласим их тайны. Против тех, кто предает Библию, любые средства хороши. А худшие из них предстанут перед Богом, нашим и их Господом, и дадут отчет. Мы начнем с этих двоих.

— Вы… хотите… убить…

— Вот именно, — Марвин засмеялся. — Врагов веры.

Лавалье молчал.

Крис, стоя на коленях, слегка повернул голову. Понти рядом с ним то и дело сплевывал. Его губы дрожали. То ли от гнева, то ли от страха, Крис не смог бы сказать точно.

Он и сам чувствовал невыразимое давление в голове. Оно лишало его способности думать. Безропотное смирение накрыло его волю, словно туман. Все кончено. Защититься больше не было ни малейшего шанса.

— Вы не можете это сделать! — закричал Лавалье. — Вы не можете их убить! Бог есть любовь, а не убийство.

— Предатели веры, предатели Священного Писания умрут. Мир снова узнает, что распространение веры мечом — самый плодотворный метод.

Лавалье содрогался всем телом, будто его знобило.

— Какое это имеет отношение ко мне? — тихо спросил он, не разжимая зубов.

— Ваша очередь представить доказательство, месье Лавалье, — Марвин шептал, приставив губы к его уху. — Докажите же, что вы принадлежите нам. Докажите мне, что вы убеждены. Убейте их во имя Бога!

— Я не могу! — Лавалье энергично помотал головой. — Нет!

— Вспомните о миссионерах Святой Матери-Церкви в средние века.

— Я не могу этого сделать! — Лавалье дрожал.

— Вы должны! — Марвин закричал на Лавалье, их лица были в сантиметре друг от друга.

— Я не могу убить человека! — Он упал на колени, закрыл лицо руками и заплакал. — Неужто вы на это способны? — Он в ужасе глянул вверх.

— Я? — Марвин засмеялся: — Лавалье, вы слишком мало знаете меня. Известно ли вам, как я пришел к Богу? Я был во Вьетнаме «туннельной крысой». Я ползал по узким подземным ходам, в которых окопался Вьетконг — и убивал. Либо я его, либо он меня. И тогда, Лавалье, да, тогда я пришел к Богу. Всякий раз, когда я полз по такому туннелю, я обещал Господу чтить его и бороться за него, если только выживу и вновь увижу белый свет. И Бог меня услышал! Я сдержу свое обещание!

Марвин подхватил всхлипывающего француза под мышки, поставил его на ноги и сунул в руку оружие.

— Покажите мне, как много значат для вас цели Преторианцев.Убейте их обоих!

— Я не могу!

Марвин вырвал из безвольной ладони Лавалье оружие и встал позади Криса и Понти.

— Смотрите сюда! Кого из них отправить на Божье попечение? Вот этого, который доставил нам столько неприятностей? Который убил наших людей, Божьих воинов? — Марвин прижал дуло «корта» к затылку Криса.

Крис ощутил холодное железо и содрогнулся. Кружочек дула вжался в напряженные затылочные мышцы прямо под черепной костью. Кровь моментально отхлынула от головы. Перед глазами заплясали черные точки.

Внезапно давление исчезло.

Марвин подступил к Понти и приставил оружие к его затылку:

— Или этого? Изменника, предавшего того, кого он был обязан защищать? И тоже убивал. Он собственного подчиненного убил. Чтобы обогатиться. Чтобы украсть. Он сам в этом сознался. Оба заслуживают смерти. Что написано в Бытии, глава девятая, стих шестой? Лавалье, что там написано?

Лавалье медлил, тяжело дыша.

— Что там написано? — крикнул Марвин.

— Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию.

Марвин повернулся к Лавалье:

— Так говорит Бог. Смотри же сюда.

Лавалье всхлипывал, слезы бежали у него по щекам.

София-Антиполис близ Канн

Вечер воскресенья