Вначале Снайдер исследовал препарированные метафазы при стократном увеличении микроскопа и отфильтровывал те, по которым уже при таком увеличении было видно, что они не годятся для дальнейшего анализа из-за ошибок препарирования.

Его опыт подсказывал ему, что надо исследовать около десятка клеток, чтобы получить уверенный результат. Но при комплексной постановке вопросов и при исследованиях особых участков отдельных хромосом ему случалось израсходовать в анализе и больше сотни метафаз, чтобы достигнуть цели.

Снайдер работал с эпифлуоресцентным микроскопом и фиксировал результаты подключенной камерой, которая переводила картинки на экран.

— Как их различить? — Зоя Перселл разглядывала сгорбленную спину Снайдера.

— Хромосомы человека по некоторым признакам можно различить под микроскопом в фазе деления. Каждая хромосома в этой фазе обладает индивидуальной структурой. Смотрите, — Бейкер указал на экран. — Во-первых, хромосомы отличаются по размеру. Например, Y-хромосома на удивление маленькая.

— Я так и знала! — Зоя Перселл злобно захихикала: — Мужчины. Меньшая половая хромосома, меньшие мозги, меньший интеллект…

Нед Бейкер ткнул в другое место на экране:

— Видите, у хромосом к тому же одно короткое и одно длинное плечо. Эти плечи соединяются центромерой, которая пережимает хромосому в определенном месте, словно корсет талию женщины. Центромера — место, к которому при клеточном делении прикрепляется микротрубочка веретена деления хромосомы. Поскольку центромера пережимает хромосомы в разных местах, это еще один признак различия.

Снайдер уже рассматривал выбранные клетки при 1250-кратном увеличении. Хромосомы создавали под микроскопом палочковидную структуру и уже были хорошо различимы.

Он поднял увеличение до 3000.

— Хорошо, очень хорошо, — урчал Бейкер, когда ленточные узоры на отдельной хромосоме благодаря окрашиванию становились различимы и на экране.

Хромосомы под микроскопом все еще представляли собой беспорядочное нагромождение. Бейкер не держал в памяти ленточные узоры отдельных хромосом, но уже по малому размеру узнал хромосомную пару 22 с ее утолщенным придатком на коротком плече и хромосомы 1 и 2 — по их размерам.

— Первый барьер взят. Человек, однозначно человек! — сказал Снайдер, с нетерпением выжидая. — Не сто тринадцать хромосом. Не ящер какой-нибудь с гигантскими костями.

— Ну, давайте же поскорее! Иначе мы пустим здесь корни!

Бейкер догадался раньше, чем увидел. Что-то было не так с клеточным ядром, зафиксированным на предметном стекле и лопнувшим. Он обыскивал картинку.

Обнаружив отклонение, он откинулся на стуле.

— Это в точности так же, как в тот вечер? — спросил он.

— В точности, — пробормотал Снайдер.

— Не проанализировать ли нам на компьютере кариотип набора хромосом? Для полной уверенности?

Снайдер, не говоря ни слова, сел за клавиатуру и задал ряд команд. На одном из мониторов появился результат анализа:

— А вот компьютерный анализ ночи четверга. Они идентичны.

— Аберрация хромосом, — пробормотал Нед Бейкер. — Трисомия.

— Что это значит? — забеспокоилась Зоя Перселл.

— Отклонение хромосом, — задумчиво объяснил он. — Но, во-первых, это не так уж и необычно. Численные мутации генома случаются у одного из ста шестидесяти новорожденных. При этом трисомия составляет основную часть.

— Чаще всего трисомии затрагивают хромосомы 21, 18 и 13. Они вызывают болезнь. — Снайдер подождал немного, прежде чем продолжить. — Один из шестисот пятидесяти новорожденных страдает синдромом Дауна, вызванным трисомией по хромосоме 21. Последствия — замедленное моторное развитие и ослабление интеллекта, зачастую врожденный порок сердца и подверженность инфекциям. Особенно часто это случается, когда мать старше сорока пяти лет.

— Еще хуже синдром Эдвардса на почве трисомии по хромосомам 18 и 13, — сказала Джесмин. — Половина пораженных умирает в первые же три месяца, а случается эта трисомия у одного из пяти тысяч.

— Но здесь трисомия другая, — Снайдер выпрямился, тело его напряглось: — Тоже известная, тоже изученная — и все-таки необычная.

— Да не томите же! — Зоя Перселл гневно воззрилась на Снайдера и Бейкера.

— Сорок семь хромосом, — сказал Снайдер.