— Разумеется, но эту ночь нам все же придется провести здесь. Йозефу и Охотнику на слонов не удалось предупредить беланда. Нападение на их деревню все же произошло. Омбулы больше нет. Абдулмоут захватил более тысячи рабов, но этого ему показалось недостаточно, и теперь он задумал совершить еще один набег — на соседнюю деревню.

— Боже правый, экие страсти вы рассказываете! Но ничего, мы постараемся спутать его расчеты и постараемся так сделать, чтобы он за свои черные делишки жизнью поплатился! А сейчас растолкуйте-ка мне как следует, что говорили эти негодяи там, у костра. Если ваш брат, а мой закадычный дружок Зепп попал в беду, так я должен не хуже вашего знать, как Абдулмоут, дьявол его побери, все это устроил. Не зря говорят, ум хорошо, а два лучше — уж вдвоем-то мы сумеем придумать, как их снова освободить!

Шварц слово в слово пересказал Серому все, что он слышал, после чего Пфотенхауер пришел в необычайное волнение. А когда Шварц закончил, гневно воскликнул:

— Так значит, вот оно как дело-то обстоит! Они отняли у меня моего Зеппа, и одному Богу известно, что с ним теперь будет! Раз уж они знают, что он хотел им дорогу перебежать, то небось не будут с ним как с желанным гостем обращаться. Но они еще не имели дела со мной, Наци-Птицей, а я уже иду, и горе им, если хоть один волос упадет с головы моего друга! Ну, а теперь — быстрее туда, к костру, коли мы не хотим, чтоб этот болван-фельдфебель ускользнул у нас из-под носа!

— Вы правы, — согласился Шварц, — нам следует поторопиться. Фельдфебель, конечно, никуда от нас не денется, но как раз сейчас он может отдать своим людям кое-какие распоряжения, которые могут нам помешать.

— Что еще за распоряжения?

— Ему только что сообщили о возвращении Абуль-моута. Старик сразу испугался, что Отец Смерти уже отправился в погоню за ним, и рано или поздно он наверняка догадается выставить на пути преследователей дополнительные сторожевые посты.

— Ну, это-то нам не очень навредит, потому что с постами мы живо управимся. Но что мы тут с вами стоим и лясы точим? Не могу я больше ждать, мне уж невтерпеж показать этим молодчикам, где раки зимуют.

— Да, пора двигаться, уже время.

— Ну наконец-то! Как будет происходить все нападение?

— Мы должны их окружить, что восьмидесяти человекам сделать совсем несложно. Для этого мы разделимся на два отряда. Я возьму тридцать солдат и отведу их на то самое место, откуда только что наблюдал за мятежниками. Остальные пятьдесят — я оставлю их под вашим началом — пройдут мимо стад и полукругом оцепят лагерь со стороны равнины. Концы этого полукруга должны будут соединиться с крайними точками ведущей вдоль залива прямой линии, которую образуют мои люди. Если все будет сделано в точности так, как я сказал, то ни один человек не сможет прорваться сквозь наше оцепление. Потом мы кинемся на мятежников и прикладами начнем сбивать их на землю. Без крайней необходимости убивать никого не надо, стрелять мы начнем только в том случае, если они первыми поднимут пальбу. Впрочем, я думаю, что сегодня обойдется без этого: слишком неожиданным для них будет наше нападение. Быстрота и внезапность должны стать главными нашими козырями.

— Ружья у них при себе? — деловито спросил Пфотенхауер.

— Нет, они свалены в кучу возле тюков с поклажей, но ножи и пистолеты торчат у всех разбойников за ремнями. Мы должны не дать им опомниться. Что касается меня, то я буду оглушать своих жертв точным ударом приклада и быстро связывать их по рукам и ногам.

— Ну что ж, это самое умное, что можно предпринять. Особенно это подходит для вас. Нас восемьдесят против сорока? Если мы будем их щадить, то кто-нибудь, чего доброго, и сбежать от нас может. Я скажу моим молодцам, чтобы они вели себя тихо, не разговаривали. Чего проще: молча подойти, да и тюкнуть прикладом по башке. Верно я говорю?

— Да. Я не сомневаюсь, что у нас все получится.

— Но как мы дадим друг другу знать, когда будем готовы к нападению?

— Мы должны выбрать условный сигнал.

— Какой?

— Все равно, какой хотите.

— Голос птицы — это будет самый лучший сигнал! Но только подражать ему надо как следует, чтоб ловцы рабов ни о чем не догадались. Вы, возможно, знаете такой вид аиста — абдим?

— Да.

— Ну-ка, как он зовется по-латыни?

— Sphenorhynchus abdimii.

— Точно! А по-арабски?

— Симбил или симбила.

— А местное название? — не унимался Пфотенхауер.

— Шумбриа.

— Очень хорошо! — похвалил Серый, который даже сейчас не мог упустить возможности поговорить на свою любимую тему. — Этот аист, когда надумает отправляться на боковую, издает этакое резкое щелканье, если ему кто-нибудь мешает, то есть сердится. Слышали такие звуки когда-нибудь?

— Да.

— Но подражать ему, наверное, не умеете?

— Отчего же, умею. Это совсем не трудно.

— Вот и славно! Это и будет нашим знаком. Кто первый управится, кликнет по-аистиному, а уж другой, как будет готов, ему ответит. Ну что, идем?

— Да, только дам указания солдатам.

Шварц объяснил солдатам, как им следует действовать, а затем разбил их на две группы. Тем, кто отправился с ним, выпало более трудное задание: надо было подобраться совсем близко к врагам, причем абсолютно бесшумно, чтобы те до последней секунды ничего не заметили. Как ни старались солдаты двигаться осторожно, то и дело кто-нибудь из них наступал на сухую ветку, и по лесу разносился оглушительный, как казалось Шварцу, треск. К счастью, люди у костра были слишком поглощены своим разговором и не обращали внимания на то, что происходит вокруг них.