Уже в паре десятков метров от лесной поляны сосунок стал редеть, а через полторы сотни метров — исчез совсем. Теперь над головой нависало лишь одеяло обычных кроновых мхов.

Обычных для Большого Котла…

— Каух! Каух! Каух! — неслось сзади.

Сквозь вранскую брань еще можно было расслышать крики Дальнохода. Сначала проклятия добытчика мешались с призывами о помощи. Потом Дальноход орал от боли. Наверное, плотоядный мох уже начинал умерщвлять свою жертву. И что-то подсказывало Виктору: смерть в его объятиях будет медленной и мучительной.

Что ж, добытчик получил по заслугам.

Впрочем, и насчет своей участи и участи своих товарищей Виктор не обольщался. Когда тебя ведут на убой — в этом тоже хорошего мало.

Их вели. Долго.

По темному влажному лесу с крышей из разросшихся в несколько слоев мхов. По неприметным тропкам, петляющим между стволами гигантских камень-деревьев в три-четыре обхвата и теряющимся в бледно-зеленом от недостатка солнечного света, но все же очень густом подлеске.

Дикари двигались гораздо быстрее, чем мог бы идти нормальный человек. Да что там человек — быкони и те едва поспевали за зеленокожими, чьи длинные сильные ноги были прекрасно приспособлены для скорой ходьбы по котловым лесам.

Однако и об осторожности мутанты не забывали. Дикари шли, пустив вперед и по флангам дозорных, избегая открытых мест, где могли бы атаковать враны, и внимательно осматривая кроновые мхи, в которых могли таиться древесные ящеры или еще какая-нибудь хищная пакость. Видно было, что зеленокожие знают, как ходить по кроновым лесам.

Моховые путы, оплетавшие пленников, высыхали, но не ослабевали. Наоборот, после потери влаги, казалось, они затягиваются еще сильнее. Виктор чувствовал себя так, будто его закатали в клубок из прочного жесткого волоса. Причем клубок этот был намертво примотан к седлу быконя.

А когда ты увязан тюком, что-либо предпринимать для своего освобождения нет никакой возможности. Они и не предпринимали ничего. Только Костоправ негромко, но почти без перерыва материл зеленокожих, заворачивая порой настолько хитроумные словесные конструкции, что их осмысление даже заставляло Виктора ненадолго отвлечься от печальных мыслей о скором конце.

Впрочем, дикари не понимали изощренного мата и не способны были по достоинству оценить творческих усилий матершинника. Брань Костоправа их не задевала и не беспокоила. Но лишь до поры до времени.

Из зарослей впереди вынырнул дозорный. Мутант что-то негромко сказал, проведя ладонью над землей. Знак был непонятен, но, судя по всему, предупреждал об опасности.

Зеленокожие насторожились.

Виктор тоже напрягся. Может быть, это шанс на спасение?

— Ну и какого рожна встали?! — никак не унимался Костоправ. — Что, очкуете, уроды зеленорожие?!

Дикари заволновались. Видимо, теперь с шумом, который производил неугомонный лекарь, они мириться не желали.

— Вижу, что очкуете, мрази, вашу ма-а-а…

Тюк!

— …ать!

Замолчать Костоправа заставили просто. Без уговоров и угроз. Очередное словоизлияние лекаря оборвал короткий и несильный вроде бы удар дубинки. Удар пришелся по затылку.

Костоправ обмяк и обвис. Наступила тишина.

Дикари не издавали ни звука. Укрывшись за деревьями и в зарослях подлеска, они напряженно ждали. Чего? Кого? Кто мог напугать зеленокожих?

Тихо ведь вроде, в лесу спокойно.

Чу! А вот сейчас уже не так тихо.

Виктор услышал шелест, хруст и легкий скрежет.

Потом увидел…

Что-то двигалось среди камень-деревьев, царапая по пути толстые прочные стволы и сминая податливый подлесок. Что именно — толком и не понять. То ли друг за другом шла вереница каких-то шипастых ежей-переростков, словно бы нанизанных на одну нить. То ли это чье-то гибкое и длинное тело, разбитое на отдельные сегменты и усеянное колючками, извиваясь, ползло сквозь чащобу.

Виктор покосился влево. Поймал взгляд А-Ка. Решительный и отчаянный. Они со Стрельцом поняли друг друга без слов. Если шум, который производил Костоправ, мог привлечь неведомую тварь и если эта тварь или твари представляли опасность для зеленокожих, то…

В общем, хуже ведь уже не будет. Тут ведь все просто: или покорным бараном умирать на жертвеннике дикарей-мутантов, или…

Кто знает, может, им еще и повезет. Может, лесная зверюга сожрет зеленокожих, а людей, замотанных в плотную жесткую моховую массу, не тронет. Надежда, конечно, слабенькая, но это все-таки хоть какая-то надежда.

А-Ка кивнул. Виктор кивнул тоже.

— Эй! — они крикнули в голос, почти одновременно.

Тут же в воздухе мелькнули две дубинки.

Первым ударом дикари вырубили Стрельца. А в следующее мгновение в голове Виктора взорвался искрящийся шар, и искры потонули во всеобъемлющей тьме.