— Да бог его знает! Я по губам читать не умею, но зацепили крепко, он буквально в ahue! Думаю, сейчас их будут брать…

Отложив бинокль, Ольшанский простецки, словно бы предлагал сходить за хлебом, обратился к Степе:

— Ну что, изымем хлопчиков?

— Ну… давайте изымем, не вопрос, — с пионерской готовностью откликнулся Степа.

Степа с Ольшанским быстро обсудили ситуацию: по их разговору я понял, что техника исполнения такого трюка довольно проста, но для этого обязательно нужна вторая машина.

— Есть вторая машина, — Юра кивнул на припарковавшийся неподалеку уазик, из которого несколько минут назад вышли то ли какие-то бородатые крестьяне, то ли моджахеды, я особо не разобрал. — Крепкая, тяжелая, как раз что надо.

— Это не наша машина, — заметил я.

— А мы ее и не забираем, — фыркнул Юра. — Только прокатимся, да бросим.

— Хорошо, давайте попробуем, — подытожил Ольшанский. — Мы с Алексом дадим круг и встанем в первом попавшемся проходном дворе с той стороны. Как заедем, я вас сориентирую. А вы попробуйте прокатиться с ветерком. Только давайте без надрыва: не получится, бог с ними, обойдемся.

— Никакого надрыва, — заверил Степа, совместно с Юрой покидая салон. — Сделаем все мягко и по-доброму…

Мы с Ольшанским выехали с рынка, выбрали удобный двор со стороны противоположного выезда, встали и по телефону сориентировали коллег на предмет своего местонахождения.

Далее все получилось быстро и, на мой взгляд, несколько бестолково, хотя в принципе по-другому там быть и не могло.

Нашим силовикам удалось-таки выхватить оболтусов из цепких лап Службы, но в самый последний момент они (оболтусы) почему-то передумали ехать с нами и тривиально дали деру. Заниматься организацией преследования времени не было: мы сами в любой момент могли стать дичью, так что пришлось по-быстрому убираться оттуда.

Отъехав подальше, мы дали круг и осторожно прокатились по проспекту, в надежде обнаружить оболтусов в толпе, но они, по-видимому, были опытными убегантами, так что пришлось нам убыть несолоно хлебавши.

Переживать по этому поводу мы не стали.

— Да и черт с ними, — подытожил Ольшанский. — Никите они тоже не достались, так что счет поровну. Мы их видели, срисовали, будет возможность — поищем, не будет — обойдемся. Не думаю, что это какие-то суперинформеры, из-за которых стоит убиваться, так что…

Тут ему позвонил кто-то из помощников и что-то сообщил. От полученной информации лицо Ольшанского вытянулось, а волосики вокруг плеши встали дыбом.

— Понял, спасибо… — тихо поблагодарил он и, тронув машину с места, поставил задачу: — Смотрите по сторонам. Ищем первый попавшийся милицейский стенд.

Вскоре такой стенд был обнаружен, но не в гордом одиночестве, а в компании двух девиц в милицейской форме и с курсантскими погончиками. Девицы клеили на стенд листочки с картинками.

Ольшанского это нимало не смутило, и он отправил нас с Юрой полюбоваться инсталляцией.

— А кого смотреть? — деловито уточнил Юра.

— Оболтусов, которых мы упустили, — упавшим голосом пояснил Ольшанский.

— Оп-па! — удивился Юра. — Они в розыске?

— Говорят, что да. И не просто в розыске. Гхм… В общем, посмотрите…

Девицы были вполне симпатичные, но разнохарактерные: одна хозяйственная, а другая легкомысленная. Хозяйственная на наше приближение никак не отреагировала и продолжала усердно орудовать валиком, а легкомысленная все бросила и с ходу принялась строить нам глазки.

По приближении к стенду на меня напал столбняк: я увидел нашу ориентировку.

О боже…

Нет, я в курсе, что нас объявили… что мы «особо опасные»… Но я, глубоко законопослушный, воспитанный мальчик, впервые в жизни увидел свое мрачное фото под словами «Особо опасный преступник» и от этого чуть было не упал в обморок!

— Привет, девчата! — Юре, как обычно, все было сугубо монохромно. — Вот эту оторвем, не возражаете?

И тотчас же принялся отдирать со стенда какую-то бумажонку.

— Замучаетесь отрывать, — хмыкнула легкомысленная. — Надька клеила, это намертво. Что, хотим три лимона заработать?

— Да, есть такое желание, — признался Юра и кивнул на объемную сумку под стендом. — А у вас не осталось неклееных таких?

— Полно, — хозяйственная склонилась над сумкой. — Сколько вам?

— Две-три штучки, если не жалко.

Тут мой смятенный взор вновь обрел способность к фокусировке, и я, поняв, что нас сей момент никто даже и не собирается идентифицировать с нашей страшненькой ориентировкой, наконец-то сосредоточился на листке, который пытался оторвать Юра.