Сержант этот даже не понял, за что его ругают. Только злобно посмотрел на меня. Оказавшись за территорией базы, я решил, что стоит вернуться обратно, к костру и вольным сталкерам. Там в меня не тыкали бы оружием просто так…

У костра шла оживлённая беседа. Я присел неподалёку и прислушался.

— …С нами ещё на Барьер уходил Витёк Фокусник. Весёлый паренёк был. Его во время последней атаки снайпер фанатиков снял. Ну а мы так обозлились, что взяли того снайпера живьём. «Свободовцы» собирались разорвать его на шматки прямо среди своих позиций, но вовремя подоспел Середа и увёл его на склады под конвоем. А не успей, даже не знаю, что фримены сделали б с тем снайпером… — рассказывал один из сталкеров. При этом он занимался делом: чистил великолепный образец снайперской винтовки. — А винтовочка хороша! Трофей. Это ведь я того снайпера сбил прикладом. Обошёл его с тыла и приложил как следует, — похвалился сталкер, любовно осматривая трофейную снайперку. — Вот только ума не приложу, где можно под неё найти патроны. Обыскать фанатика я как-то сразу не додумался, — завершил он, дочистив винтовку.

Мне очень понравилось это оружие, и я, вспомнив о том, что у меня ещё есть артефакт, решил при первой возможности выменять его на эту винтовку. Думаю, СВД модификации «Дальнобойщик» с улучшенной оптикой не хуже «Винтореза» моего проводника. Ну или по крайней мере тоже достаточно хороша.

— Значит, через Выжигатель не пройти к Припяти? — спросил Клин.

— Не-е, ты что! Там на каждом углу сидят по десять «монолитовцев». «Свобода» едва держит Барьер, — сказал другой сталкер.

— На Припять ищешь дорогу? — спросил ещё один сталкер, что отдыхал в стороне от костра. Клин тут же повернулся к нему лицом.

— Да. А ты можешь подсказать? — спросил мой проводник.

— Ходят слухи, что на «Янтаре», где-то около завода, есть люк, через который ты попадёшь в канализацию, — отозвался сталкер. — Ну и при определённой доле везения ты сможешь по ней добраться в город. Хотя маршрут новый и не хоженый. Для сталкерских ног неизвестный. И возможно, это только слухи.

— Стоит попробовать. Всё равно лучше, чем лезть через толпу психов, — сказал Клин. — А слухи в Зоне, сам знаешь, брат, от фонаря не возникают. Что-то там да найдётся, пусть и не прямая… э-э… доставка к цели.

— Только старайся держаться подальше от бункера с учёными, иначе прихлопнут вояки. Им всё равно, сталкер ты или нежить какая. Приказ есть приказ. Говорят, что Сахаров согласился работать на ведомство. Совсем продался им. Раньше помогал сталкерам, а теперь чуть ли не самолично стреляет в нас. Вот такой тебе мой совет, парень, — завершил делиться инфой сталкер и, отвернувшись к стене, показал, что разговор окончен.

Я в очередной раз возвращаюсь с работы — уставший и злой. Устал потому, что целых восемь часов тупо пялился в монитор и перелистывал однотипные гражданские судебные дела. А злой от того, что никак не могу изменить ситуацию — работаю хорошо, но платят мало.

Устроиться на более высокооплачиваемую работу не получается, нет нужных связей, и стартового капитала для открытия приватной конторы — тоже нет… Юридическое образование получают тысячи и тысячи людей, а тёпленьких местечек на порядок меньше. Вот и приходится довольствоваться тем, что есть. Меня засасывает болото рутины и безденежья, из которого не выбраться. Осознание этого жутко бесит, из-за чего я периодически срываюсь на той единственной, которая ближе всех…

Она-то после окончания университета устроилась куда лучше. В отличие от меня ей посчастливилось выйти из стен вуза не просто человеком с дипломом, а человеком с дипломом, хорошо разбирающимся в специальности, на которую училась. Но по специальности она работать не стала, потому что получила предложение от крупного рекламного агентства. Предложение, ничего не скажешь, стоящее, и за месяц она зарабатывает столько, сколько я — за полгода. И я знаю, что она выбрала этот путь именно потому, что хотела обеспечить нашу семью. Таким образом, все значительные семейные расходы на ней.

Меня такое положение дел, мягко говоря, раздражает. Я сам постоянно пилю себя за то, что не способен нормально обеспечить нас. Друзья наши, и в особенности её подруги, то и дело упрекают меня в никчемности, чуть ли не в глаза называют иждивенцем и вообще относятся ко мне, как к альфонсу. Впрочем, они могут и не подливать бензина в огонь, я и сам неслабо накручиваю себя. А она всячески успокаивает меня и отказывается слушать наговоры подруг. Всё-таки удивительный она человек! Другая бы ежедневно пилила, от неё же — ни словечка упрёка. Только и говорит, какой я хороший муж и какой замечательный человек…

— Привет. — Она обвивает мою шею руками и целует в губы. — Как день прошёл?

— Привет. Как и всегда, — мрачно отвечаю я.

— Переодевайся. Ужин уже готов. — Она приглашающе указывает на дверь в кухню.

За ужином я молчу потому, что мой рот всё время набит пищей. На работе не ем — чтобы не тратить деньги. Она рассказывает о наших дальнейших планах, в частности, планирует нашу поездку на курорт. Я молча киваю и, понимая, что поездка будет оплачена заработанными ею средствами, мрачнею с каждой минутой.