Я не знаю, заметили ли вы, что понимание приходит только тогда, когда сознание безмолвно, даже в течение секунды; вспышка понимания есть тогда, когда нет многословия мысли. Просто поэкспериментируйте, и вы лично убедитесь, что вспышка понимания, эта удивительная проницательная скорость возможны тогда, когда сознание абсолютно спокойно, когда отсутствует всякая мысль, когда сознание не обременено своим собственным шумом. Так, понимание чего-нибудь - современной картины, ребенка, вашей жены, вашего соседа, или понимание истины, содержащейся во всем, - может прийти только тогда, когда сознание безмолвно. Но такую неподвижность нельзя взрастить в себе, потому что, если вы что-то выращиваете в себе спокойное сознание, то оно больше не спокойно, оно мертво.

 Чем больше вы чем-то интересуетесь, тем сильнее ваше намерение понять что-то, тем проще, яснее, свободнее сознание. Тогда прекращается многословие. В конце концов, мысль - слово, и именно слово мешает. Именно завеса слов, являющаяся памятью, вмешивается между вызовом и реакцией. Именно слово отвечает на вызов, что мы называем умственной деятельностью. Так, болтающее сознание, разглагольствующее сознание не может понять истину - истину в отношениях, а не абстрактную истину. Нет никакой абстрактной истины. Но истина очень тонка...

 Как вор в ночи, она приходит под покровом темноты, а не когда вы готовы ее принять.

 Вы можете познать себя только тогда, когда вы не сознаете, когда вы не вычисляете что-то, не защищаетесь, не следите постоянно за тем, чтобы вести, преобразовывать, подчинять, управлять; когда вы неожиданно бросаете на себя взгляд, то есть когда сознание не имеет никаких предвзятых мнений по отношению к себе, когда сознание открыто, не подготовлено к встрече с неизвестным.

 Если ваше мнение подготовлено, вы, конечно, не можете познать неизвестное, ведь неизвестное это и есть вы. Если вы говорите сами себе: "Я - Бог", или "Я - только масса социальных влиянии или набор качеств" - если у вас есть любое предвзятое мнение о самих себе, вы не сможете постичь неизвестное, то, что спонтанно приходит в одночасье.

 Так что спонтанность может прийти только тогда, когда интеллект не защищен, когда он не защищает себя, когда он больше не боится за себя; и это может случиться только изнутри. То есть все спонтанное должно быть новым, неизвестным, ненадежным, творческим, тем, что нужно выразить, любым, где нет места воли как процессу действия интеллекта, контроля, направления. Понаблюдайте за своими собственными эмоциональными состояниями и увидите, что мгновения огромной радости, большого экстаза не запланированы; они происходят как-то загадочно, таинственно, бессознательно.

 Что мы подразумеваем под мыслью? Когда вы думаете? Очевидно, мысль - результат реакции организма, неврологической или психологической, - разве нет? Она - немедленный ответ чувств на ощущение, или она носит психологический характер, является реакцией накопленной памяти. Есть немедленная реакция нервов на ощущение, а есть психологическая реакция накопленной памяти, влияние расы, группы, гуру, семейства, традиции и так далее - всех их вы называете мыслью. Так, процесс мысли - реакция памяти, не так ли? У вас не было бы никаких мыслей, если бы не было памяти, и реакция памяти на некоторое переживание приводит процесс мысли в действие.

 Что же тогда память? Если вы понаблюдаете за собственной памятью и тем, как вы накапливаете память, вы заметите, что она является или фактический, технический, или имеет отношение к информации, к разработкам, математике, физике и тому подобное - или она - остаток незаконченного, незавершенного переживания, разве нет? Понаблюдайте за собственной памятью, и вы увидите. Когда вы заканчиваете переживание, до конца испытываете его, то нет никакой памяти об этом переживании в смысле психологического остатка. Остаток есть только тогда, когда переживание полностью не понято, а понимание переживания невозможно, потому что мы смотрим на каждое переживание через прошлые воспоминания, и поэтому мы никогда не смотрим на новое по-новому, а всегда через завесу старых переживаний. Поэтому совершенно ясно, что наша реакция на переживание всегда обусловлена, всегда ограничена.

 Если вы очень тщательно понаблюдаете, то увидите, что хоть и не постоянно, но между двумя мыслями есть интервал; хотя он может быть всего лишь бесконечно малой долей секунды, интервал есть, он имеет значение для покачивания маятника назад и вперед. Мы видим факт, что наше мышление обусловлено прошлым, которое проектируется в будущее; в то мгновение, когда вы признаете прошлое, вы должны также признать будущее, потому что нет двух таких состояний, как прошлое и будущее, а есть лишь одно состояние, включающее и сознательное и подсознание, и коллективное прошлое и индивидуальное прошлое. Коллективное и индивидуальное прошлое, в ответ на настоящее, выделяют какие-то ответы, создающие индивидуальное сознание; поэтому у сознания есть прошлое, и оно - фон всего нашего существования. В тот самый момент, когда у вас появляется прошлое, вы неизбежно имеете будущее, потому что будущее - просто продолжение измененного прошлого, но оно остается прошлым, поэтому наша проблема заключается в том - как вызвать преобразование в этом процессе прошлого, не создавая еще одной обусловленности, еще одного прошлого.

 Мыслитель думает свои мысли через привычку, через повторение, через копирование, что приносит невежество и горе. Разве привычка не неразумна? Понимание создает порядок, но оно никогда не создает привычку. Установленные тенденции вызывают только неразумность. Почему человек неразумен? Потому что думать болезненно, мышление создает беспорядки, оно приносит возражения, оно может заставить действия идти вопреки установленному образцу. Пространственное думанье и одновременное с ним чувствование, осознание без выбора может привести к неизвестным глубинам и восстанию сознания против неизвестного; поэтому оно переходит от известного к известному, от привычки к привычке, от образца к образцу. Такое сознание никогда не оставляет что-то известное, чтобы обнаружить неизвестное. Понимая болезненность мысли, мыслитель становится неразумным из-за копирования, из-за привычки; боясь думать, он создает модели неразумности. Поскольку мыслитель боится, его действия порождены страхом, а затем он оценивает свои действия и пытается их изменить. Мыслитель боится собственных творений; но поступок - тот, кто его совершил, так что мыслитель боится сам себя. Мыслитель и есть сам страх; мыслитель - причина невежества, горя. Мыслитель может делить себя на многочисленные мыслительные категории, но мысль - и есть мыслитель. Мыслитель и его усилия быть чем-то, стать чем-то и есть причина конфликта и беспорядка.