Дэнни тяжело вздохнула.

— Мой муж предпочитал простую и удобную мебель. Мне все здесь так надоело! Теперь, когда я живу одна, хочется все изменить, весь дизайн сделать заново. Я была бы вам благодарна за совет, что здесь оставить, а что — выбросить без сожаления.

— Зачем, Дэнни? Я же не специалист по дизайну квартир. Мне трудно что-то сказать.

— Почему бы нет? Вы же многим людям советуете, что стоит приобрести. Посоветуйте и мне.

— Вы — друг, это совсем другое дело. Вы сами сказали, что главная задача вашей работы — дать людям возможность самостоятельно распоряжаться своей собственностью. И потом вкус — личное дело каждого.

— Вот и дайте мне личный совет, — настаивала она.

Стив почувствовал себя неуютно. Должно быть, ему все здесь не нравилось, но Дэнни так от него не отстанет. Бренди кружило ей голову. Она толкнула его в плечо.

— Я заставлю вас говорить!

— Пожалуйста, Дэнни!.. — рассмеялся Стив, поймав ее руки. — Не делайте так! Вы опрокинете меня с дивана… Хорошо, вы выиграли… Я скажу все, что вам угодно. С чего начнем?

— С этого дивана! Стив, что мне с ним делать? Говорите правду!

— Отдайте его старьевщику! — он уклонился от очередного толчка.

— А моя эквадорская картина? — Дэнни состроила смешную гримасу.

— Она замечательная.

— А остальные картины?

Стив размышлял молча.

— Ну… Я бы предложил вам купить Ван Гога, но…

— Репродукция не подойдет? Так? Копии — для мещан! Хорошо, я хочу подлинники!

Стив не стал спорить, он улыбнулся и встал с дивана.

— А как выглядят другие комнаты?

— Есть еще только две. Комната моей дочери, обычное подростковое логово. И… — Дэнни открыла двери спальни, — и еще моя. — Она вошла в спальню и быстро собрала раскиданные на кровати вещи, швырнула их в шкаф. — Конечно, это не мебель от "Мейси" из красного дерева в стиле средневековой провинциальной готики… Что мне сделать в этой комнате? Я даже не знаю, с чего начать.

Из гостиной слышалась мелодичная импровизация Гарри Конника. Лицо Стива было так близко, что Дэнни чувствовала его дыхание.

— Начнем с поцелуя и посмотрим, как пойдет дело.

Дэнни прильнула к нему, обняв за талию.

— Какая замечательная идея!

Поразительно! Поразительно, насколько мужчины все разные. Как же не похожи были друг на друга Тед и Стив! С первой же фазы их близости она ощутила эту разницу другой вкус, прикосновения, приемы… Дэнни даже испугалась, что у них ничего не получится.

"Успокойся!" — приказала она себе.

— Расслабься, — сказал Стив.

Но Дэнни не смогла. Она была зажата, чувствовала дискомфорт, защищенность. Влагалище было совершенно сухим.

— Извини меня. Я не могу. Это потому, что я ни с кем не занималась любовью, кроме моего мужа, за двадцать лет.

— Мне это вдвойне льстит.

Стив встал на ноги и мягко притянул к себе Дэнни. Теперь они оба стояли так близко друг к другу, что он касался ее груди. Одной рукой Стив обнял ее за талию.

Гарри Конник мелодией выражал любовные переживания.

— Отличная музыка! Давай потанцуем? — предложил Стив.

Дэнни уткнулась головой ему в плечо, полузакрыв глаза. У него была фигура атлета, мускулистое тело, крепко сбитое и стройное… но такое незнакомое.

Они стали двигаться в медленном ритме. Дэнни ощущала себя, как во сне. Однако прошлое продолжало разделять их.

"Любовь с незнакомцем", — вертелось в мозгу.

Дэнни подняла голову и ощутила вкус его губ Гвоздичный с ванилью. Они продолжали танцевать.

Его руки мягко изучали ее тело, теребили ее волосы, путешествовали по ее спине, ласкали ягодицы. Она чувствовала, как он хочет ее. И в ней самой стало расти желание.

Музыка кончилась, но они продолжали танцевать, привыкая друг к другу, ощущая, как рушатся барьеры между ними.

Когда Стив положил Дэнни на кровать, она была уже к этому готова.

— Теперь тебе хорошо? — спросил он, продолжая "эксперимент узнавания"

— Да… — чуть прошептали ее губы. — Да… нет.

И потом только: да, да, да…

Она закрыла глаза. Сознание стало отключаться, и Дэнни полностью отдалась его искусству.

Стив был феноменальным любовником. Изощренным, чувственным, неутомимым, способным распознать все точки, которые доставляли ей наибольшее наслаждение. И в то же время он удивительным образом контролировал каждое изменение в ее ощущениях.