– Чего-чего? – протянула Зойка недоверчиво.

– Прободение, – терпеливо продолжил свои разъяснения Гена. – То есть прокол. Это медицинский термин такой. Когда осколки режут или прокалывают стенки внутренних органов. Кстати, такой же эффект могут дать и обыкновенные стекла. Но твой порошок слишком мелкой консистенции. Так что как ни крути, а эта смесь даже расстройства желудка вызвать не может.

– Слушай, Геныч, и откуда ты все это знаешь? Прободение, Сократ, уринотерапия… Умный, да?

– Да. Книжки читаю.

– Но жизнь отличается от книг! Я уже тебе говорила, есть вещи, которые работают вопреки здравому смыслу. Я… знаю… по собственному… опыту… что… этот… порошок… убивает! – четко, раздельно, многозначительно произнесла Зоя. – Я выросла там, где приготовить такой порошок может самый завалящий шаман из любого якутского улуса. И я тебе сейчас докажу, что я вовсе не экзальтированная дурочка, которая верит во всякую чушь.

Зойкин голос стал колючим, жестким, ее лицо приняло выражение решительности, и Генке показалось, что в ее темно-серых глазах мелькнули какие-то стальные всполохи – как два острых кинжала. От этого взгляда ему стало даже как-то не по себе.

– Джесси! – крикнула Зоя, не отрывая своих глаз от Генкиных, точно пытаясь его загипнотизировать.

Где-то в комнате в районе дивана послышалась возня.

– Джессика, ко мне! – нетерпеливо повторила Зойка.

Неохотно, явно побаиваясь Зойку, приплелась собака. Зойка, оставив в покое Генкины глаза, метнулась к холодильнику и достала оттуда початую банку тушенки «Педигри». Быстро вывалила остатки мясных кусочков в миску бультерьерши. Взяла со стола маленькую щепоть порошка и как будто посолила им собачью еду. Геннадий, словно действительно под гипнозом, следил за каждым ее движением.

Когда щенок, обрадованный неожиданной лишней порцией еды, слизнул последнюю каплю с пластикового бока своей миски, Зойка, дабы пресечь его дальнейшие приставания насчет поиграть, грозно рявкнула:

– На место!

Бультерьерша, поджав свой поросячий хвостик, потрусила обратно под диван, а Генка, словно очнувшись, привычным движением поправил волосы и хмыкнул что-то вроде:

– Ну-ну…

– Извини, но другого способа убедить тебя я не придумала, – сказала Зоя. – Кстати, сейчас твоя собака сожрала примерно две тысячи долларов. Но ничего, здесь, – она перевела взгляд на блестящую горстку, оставшуюся на бумаге, – осталось еще тысяч на пятнадцать – двадцать.

Генка вслед за ней тоже уставился на тускло посверкивающий песок. В голове его шла какая-то мучительная работа, Зойка почти что слышала, как там скрипят извилины, нащупывая нужную ему мысль. И когда он произнес следующую фразу, Зойка поняла, что монумент его самоуверенности дал трещину и он уже не так убежден в собственной правоте.

– Да с чего ты вообще взяла, что этот порошок – бриллиантовая пыль? – выдал Генка мысль, на которую наткнулся в глубинах своего мозга.

– Мне уже приходилось ее видеть, – просто ответила Зоя.

В это он как-то поверил. Во всяком случае, своих сомнений на этот счет больше не высказывал. Поскоблив еще в своей голове по сусекам, Генка, видимо, ничего подходящего моменту не нашел.

– Н-да… в общем, чего мы привязались к порошку-то? Ну был у твоей тетушки порошок. Пусть даже бриллиантовый. Немудрено. Она ведь тоже из тайги, да? С алмазных копей. Ну, предположим, она намеревалась отравить кого-то. Но ведь главное-то сегодня что?

– Что? – повторила за ним Зоя.

– А то, что не тетка твоя кого-то убила, а убили ее саму! Так что черт с ним, с порошком. Какой бы он там ни был, – наконец нашел свою главную мысль Геннадий.

– Так я тебе и говорю, эта мымра ее убила! И я ее выведу на чистую воду!

В этот момент у Зои зазвонил мобильный. На экранчике отобразился номер конторы.

– О! Легка на помине, – сказала Зоя. – Даже не подумаю ей отвечать.

– А вот это ты напрасно. Я понимаю, что ты на нее злишься, но, может, ей что по работе нужно. Дела какие там передать, раз ты уволилась так скоропалительно.

– Нечего мне ей передавать. А на моем увольнении она сама настояла, – надув губы, обиженно произнесла девушка.

Телефон звонил еще несколько раз, но упрямая Зоя так и не приняла вызов, а на последнем звонке и вовсе его отключила.

Вдруг Генка хлопнул себя рукой по лбу:

– Да, слушай-ка… Совсем забыл: звонила же моя мать, она вечером приезжает. Мне очень неудобно, но тебе придется сегодня переночевать где-нибудь в другом месте. Она, правда, всего на одну ночь – проездом. Утром у нее самолет. В общем, сама понимаешь…

– Да понимаю, Ген, понимаю. Не волнуйся, придумаю что-нибудь.

– Но ты уже завтра можешь вернуться. Только предварительно позвони на всякий случай.