После этой вымышленной истории, о которой было широко рассказано в СМИ в сентябре 2003 года, Березовскому, как теперь хорошо известно, удалось получить статус политического беженца и избежать экстрадиции по запросу Генеральной прокуратуры РФ. Обо всем об этом мною подробно объяснено в книгах «Тайна Олигарха, или Британское правосудие», 2006, «Кровавый олигарх и российское правосудие», 2007, «Березовский – не своя игра», 2010. Об этом же у меня имеются еще неопубликованные записи (Э1) моих телефонных разговоров с Владимиром Терлюком, состоявшихся в марте – ноябре 2006 года.

Свидетельствую, что Александр Литвиненко был всегда весьма осторожным и никогда не терял из виду свою тарелку или чашку с чаем. По выдвинутой самим же Борисом Березовским версии, Александром Литвиненко накануне их встречи 1 ноября 2006 года якобы была получена информация о готовящихся покушениях на их жизни (причем именно отравлением!) Об этом Березовский, в частности, сам заявил в ходе рассматриваемого допроса 30 марта 2007 года.

Поэтому я уверен, что никто из посторонних ему людей в описанный период времени, накануне 1 ноября 2006 года и в этот день, был не в состоянии незаметно подсыпать, подлить или иным способом, добавить в пищу Александру Литвиненко какое-либо отравляющее вещество. Не говоря уже о каком-то радиоактивном изотопе, который мог содержаться только в специальном контейнере.

В этой связи распространенные сведения людьми, связанными с Борисом Березовским, Ахмедом Закаевым, Олегом Гордиевским (бывшим резидентом советской разведки в Лондоне и агенте МИ6) о том, что Александр Литвиненко выпил остывший чай то ли в номере (одна версия), то ли в баре отеля (другая версия), где останавливался Андрей Луговой, для меня выглядят абсолютно неправдоподобными. По версии этих лиц, не присутствовавших при описываемых событиях, чай был разлит в отсутствие Литвиненко неизвестным и подозрительно выглядевшим человеком, очень не понравившимся Александру. Литвиненко был очень подозрителен этот неизвестный, но, несмотря на это, Александр выпил чай приготовленный (зачем было готовить чай в номере, если существует room service?) в гостиничном номере с этим человеком. Зная Литвиненко, утверждаю, что описанный Гордиевским, которого и близко не было на той встрече Литвиненко с Луговым и Дмитрием Ковтуном, сценарий отравления абсурден.

В этой связи лично у меня и, думаю, у заинтересованного читателя, возникают вопросы к проводимому Скотленд-Ярдом расследованию.

Что означает фраза «записанная причина смерти»?

Кем, когда и где «записанная»?

На каком юридическом основании детектив Конвей ссылается на эту запись?

Почему правоохранительные органы Великобритании официально не называют причину смерти Литвиненко на основании акта о вскрытии его тела?

Что означает термин «острый радиационный синдром» или лучевая болезнь? Согласно справочной литературе, в зависимости от полученной дозы может развиться один из четырех синдромов: а) субклинический или продромальный, б) гематопоэтический, в) гастроинтестинальный, г) синдром поражения центральной нервной системы.

Какой из перечисленных синдромов был у Литвиненко?

На основании, каких исследований было получено такое заключение и использован Конвеем этот термин при допросе?

Почему автор заявлений об отравлении Литвиненко таллием персонализирован (как токсиколог Джон Генри), а о якобы отравлении полонием нет?

На каком юридическом основании утверждается, что причиной смерти Литвиненко явилось отравление радиоактивным полонием?

Каким образом по сведениям Конвея проведено указанное исследование Лугового и Ковтуна?

Что реально оно показало в отношении их поражения полонием 210?

Вопрос Конвея : Поскольку это характерно именно для этого полицейского участка, здесь обычно обыскивают всех, включая полицейских офицеров.

Ответ Березовского: Насколько я понимаю, меня никто не обыскивал. Третье: я просил, чтобы наша встреча была абсолютно прозрачной. Под этим я понимал, что встреча могласостояться либо в присутствии судьи в суде, и именно такая процедура предусмотрена британским законодательством, и в письмах мои адвокатов, адресованных в Скотленд-Ярд, именно об этом шла речь. По неизвестным мне причинам это наше интервью происходит не в суде, а в Нью Скотленд-Ярде. Но, тем не менее, главное условие выполнено, и интервью записывается на пленку. И насколько я понимаю, после я получу запись разговора. Хочу еще сказать, что буду отвечать только на те вопросы, которые с моей точки зрения имеют отношение к проводимому Скотленд-Ярду расследованию. Я получил письмо от Скотленд-Ярда, в котором мне была передана просьба Генпрокуратуры задать мне ряд вопросов, касающихся дела Литвиненко. Второе: Скотленд-Ярд проинформировал меня, что он не будет давать мне никаких советов по поводу того, должен ли я встречаться или не должен. Это мое и только мое решение. Третье: я считаю параллельное расследование, проводимое Генпрокуратурой РФ, попыткой скрыть тех, кто заказывал, организовывал и исполнял это преступление. И поэтому я считаю господина Отводова частью, соучастником этого преступления, поскольку я уверен, что Генпрокуратура располагает данными о том, кто заказывал, организовывал и исполнял это преступление, и это лишь попытка скрыть истинных преступников. И последнее: я согласился на эту встречу только по одной причине. Я не сомневаюсь в профессионализме и искренности полицейских Скотленд-Ярда. Я знаю, с какими трудностями столкнулись полицейские, когда приезжали в Москву допрашивать предполагаемых преступников и свидетелей. И я хочу исключить всякую возможность для Генпрокуратуры РФ препятствовать продолжению расследования в Москве сотрудниками Скотленд-Ярда под предлогом того, что запросы Генпрокуратуры в Англии не выполняются. Спасибо.

Мой комментарий. Держи вора, как известно, кричит громче других сам вор! Поэтому Березовский позволил себе фразу: «И поэтому я считаю господина Отводова частью, соучастником этого преступления».

Данное утверждение о соучастии «господина Отводова» в этом преступлении носит заведомо провокационный характер. Я хочу сказать, что это своего рода «фирменный» стиль Березовского, с которым я хорошо знаком и о котором рассказываю в опубликованных книгах. Я надеюсь, что мы вместе с читателями, на основании понимания происшедшего подойдем к именам истинных соучастников убийства Литвиненко.

Здесь следует обратить внимание на то, что Березовский знает, с какими «трудностями» якобы столкнулись полицейские Скотленд-Ярда, когда приезжали в Москву, но не называет этих трудностей, в чем они выражались. Он объясняет свой мотив на дачу показаний тем, чтобы у российской прокуратуры не было предлога не сотрудничать со Скотленд-Ярдом по делу Литвиненко.

Вопрос Конвея : Спасибо, Борис. Хочу объяснить процедуру интервью. Я буду задавать вопросы по-английски. Переводчик будет переводить на русский язык. Борис будет отвечать по-русски, и переводчик будет переводить на английский. Я буду задавать вопросы в том порядке, в котором их нам передала российская сторона в своем списке. Первый вопрос: где вы работаете и в каком качестве?