Шрифт:
Алиша успела снять покрывало и укрыться верхней простыней. Воротник блузки, торчавший, как собачье ухо, возле подбородка, говорил о том, что верхнюю одежду она все-таки не сняла. Алиша спала на спине, закинув голову и приоткрыв рот. Что называется, без задних ног.
Брейди пришла в голову молитва, которую его учили повторять на сон грядущий: «Если мне суждено умереть до пробуждения…»
Господи, чему у нас детей учат! Помнится, ему очень не нравилась эта молитва.
В комнате было жарко. Брейди покрутил ручки кондиционера под окном и выяснил, что — крути не крути — он подает только горячий воздух.
На полке в ванной Алиша оставила пузырек ибупрофена [14] . Брейди принял четыре таблетки и, не взглянув на часы, пошел досыпать.
Сон Брейди потревожили ужасы прошедшей ночи.
«Отстань! Ты что, не слышишь? Ты что, ничего не видишь?»
«Да, хозяин! У меня есть кровь! Я приберег ее для вас!»
Брейди перевернулся, отшвырнул простыни, которые вцепились в него, как вражеская рука, и рывком сел. В глаза ему ударил свет, струившийся через открытые занавески. Но ночные кошмары не отступили.
14
Противовоспалительное средство.
«Алиша…»
«Где Аполлон? Что вы с ним сделали?»
Алиша сидела за столиком. Заметив, что Брейди проснулся, она выключила диктофон, на который записывала допрос Малика. Отголоски страшной ночи замолкли.
— Извини, — сказала Алиша, взглянув на него.
Брейди потер лицо. Веки избавились от избыточного веса, головная боль прошла. Рука, правда, все еще болела, но — так, чтобы напомнить о себе.
— Который час?
Алиша взглянула на свои часы:
— Час пятнадцать. Я уже несколько часов не сплю.
Брейди с кряхтением свесил ноги, сунул их в штанины, встал и при этом одновременно надел брюки. Оглянувшись, он заметил, что Алиша наблюдает за его действиями. И совершенно не скрывает своего любопытства. Он решил сохранять невозмутимость. Его рубашка висела на спинке стула за Алишей. Брейди прошлепал к ней босыми ногами, взял рубашку и стал надевать.
Потом он положил руку ей на плечо. Мышцы у Алиши были жесткие, напряженные. Карен в свое время учила его не разминать мышцы как тесто, а снимать напряжение мягкими нежными прикосновениями.
— Как самочувствие? — спросил он.
— Да вот… — она кивнула на диктофон. — Поверить не могу, что это я.
Алиша начала медленно вращать шеей, ее трапециевидные мышцы расслаблялись под его пальцами.
— Сделай себе маленький подарок, — предложил он, — сотри эту запись.
— Я, конечно, понимаю, что находилась под действием наркотиков, но не могу избавиться от ощущения, что это не просто галлюцинации.
Брейди молчал, ожидая продолжения. Он перенес внимание на дельтовидные мышцы.
— Это как заглянуть в невидимый мир, который всегда вокруг нас, но мы его не можем видеть, — сказала она, помолчав.
— Астральный мир?
— Ну да… что-то типа этого. Карма… и всякое такое. Просто я думаю, что Малик — это зло, а злые существа: демоны, сгустки энергии и что там еще — притягиваются к нему и как бы концентрируютсявокруг него. Думаю, мне удалось краешком глаза на них взглянуть.
Брейди гладил ей пальцами шею, стараясь не задеть болезненно красный след от гарроты.
— Многие племена, — сказал он чуть погодя, — коренные американцы и всякие аборигены — считают, что галлюциногены помогают людям общаться с духами. Тимоти Лири пытался доказать, что ЛСД разрушает наши внутренние барьеры, собственные представления о реальности и позволяет увидеть мир таким, каким он на самом деле является, со всеми измерениями и существами, которых мы в обычном состоянии не воспринимаем. Он исходил из мысли, что искажают сознание не наркотики, а наши собственные предубеждения. Вот почему некоторые думают, что маленьким детям более доступен сверхъестественный мир, чем взрослым, — у них еще не успели сформироваться предрассудки, мешающие увидеть то, что недоступно пяти основным чувствам.
— А ты как думаешь?
Брейди несколько секунд молчал, глядя на то, как работают его пальцы. Он вернулся к трапециевидным мышцам.
— Я думаю, — сказал он, — что иные измерения и невидимые существа вокруг нас есть. Вот и в Библии говорится: «…потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной». — Он дал ей время осмыслить сказанное, затем продолжил: — А вот должны ли мы их видеть, пока живем на этом свете, я не знаю.