Камилла-сан, села за стол и указала детям на мерцающий, как догорающие угли, магический кристалл.

— Что скажете? — строго посмотрела она на них.

— Простите, Камилла-сан! Я не знал, что так получиться, — опустил, светлую кудрявую голову Коржик. Том недоуменно посмотрел на него, удивленно подняла голову Саманта, откидывая за спину длинные темные косы. Ей удалось справиться со слезами: на лице расцветала необыкновенно счастливая улыбка, карие глаза сияли.

— Клянусь памятью блаженного Хорса, я только хотел чуть-чуть поправить правописание!

— Объясни яснее, мой мальчик! — потребовала Камилла-сан.

— Смуран-сан всегда очень требователен к правописанию, он не терпит помарок и придирается к почерку.

— Да уж, писать ты должен разборчиво.

— Ну, а я сегодня не очень чисто выполнил работу, а переписывать уже некогда.

— Лучше скажи, что не хочется!

Коржик виновато опустил кудрявую голову, но глаза его при этом лукаво блеснули.

— Ну, так, что дальше? — поторопила его Камилла-сан.

— Я решил немного подправить почерк, — серьезно пояснил мальчик.

— Как же ты это сделал? — заинтересовалась директриса.

— Когда в детстве я играл с магическим цветком, то, обрывая лепестки, изменял предметы, перемещался в пространстве, правда, не далеко. Сейчас магических цветов уже давно нигде нет, но я попробовал вообразить, что он есть. Я мысленно его увидел, оторвал, мысленно, лепесток, представил, как будет выглядеть моя работа. И все получилось, только…

— Только Смуран-сан никогда не поверит, что ты писал сам.

— Да, я попробовал еще раз изменить свою работу, но листок вспыхнул. Я еле успел его погасить.

Ренни сдавлено хихикнула, Коржик хмуро покосился в ее сторону, но не удержался и озорно подмигнул.

— Вот тебе и наказание за нерадивость, задание все равно придется после уроков переписывать. Свои магические опыты пока прекрати, завтра придешь ко мне в кабинет после обеда. Иди, урок уже начался.

И Камилла-сан, отпустив нерадивого ученика, поочередно взглянула на Саманту и Тома.

— Том, кажется, ты сделал то, что я так желала и чего, честно говоря, побаивалась. Я не ждала, что это случиться так быстро, и не предупредила тебя об опасности. Ты по счастливой случайности ее избежал. После случая с Гришакой я ждала от тебя, чего-нибудь в этом роде. Я счастлива за тебя, Саманта! — и Камилла-сан обняла девочку.

Ласково провела рукой по ее темным косам, задумчиво посмотрела на Тома:

— Ты правильно сделал, что не тронул обособленные заклинанием грани. Твоих знаний на их размагирование пока не хватит. И вообще воздержитесь пока от магии, я продумаю меры безопасности. Сдержите порывы магии кипящей в вашей крови. Придете завтра вместе с Коржиком ко мне в кабинет. А, теперь марш на урок.

— Что ты такое сделал, Том? — недоуменно спросила Ренни, выйдя из кабинета директрисы.

— Я вижу, я вижу! — в восторге кинулась ей на шею Саманта. — Спасибо, Том! Спасибо! Это такое счастье, — у нее перехватило дыхание.

На урок ребята, конечно, не пошли. Юные маги решили уединиться в гостиной верхнего этажа. Все сейчас на занятиях, тетушка Женьевева, как обычно в хлопотах перед большой стиркой, гоняет дежурный отряд по жилым комнатам, проверяя, не осталось ли брошенного, где попало, грязного белья. Маги святители! Завтра их день дежурства! Большая стирка — большая работа! Но то будет завтра, а сегодня ребята не могли справиться с бьющими через край эмоциями.

Саманта еще в коридоре закружилась в танце. Перед глазами мелькали обшитые панелями из светлого дерева стены, широкие окна с удобными для сидения на них подоконниками, клочки ярко-синего неба между ветвями, заглядывающих в окна деревьев, безудержно-веселые лица друзей.

Смешно выделывая коленца, вокруг нее приплясывал Том. Ренни, подпрыгивая от восторга, хлопала в ладоши. Кошка Крыська недоуменно взирала с подоконника, на котором она так удобно расположилась на творящееся безобразие. Она нетерпеливо выгнула спину, недоумевающее поглядела на шумящих ребят: «Было бы из-за чего шуметь? Мур. Лучше бы спинку погладили!» — было прямо написано на усатой мордочке.

На шум из библиотеки выглянул Твердило. Он любил в свободное время почитать, какой-нибудь научные трактат, чтобы потом обсудить его со Спиридон-таем. Милавитий-вей, библиотекарь, седоусый, костистый строгий старик, державший школьную ученическую вольницу в ежовых рукавицах, всегда благосклонно относился к его любознательности.

— Что за шум, а боя нет? — спросил Твердило. Саманта с радостью бросилась к нему. Твердило-вой был ее нянькой, поводырем, защитой и опорой все то время, пока обоз Икропин-роя двигался из столицы — города Варка в приют блаженного Хорса. И не его вина в том, что перед самым прибытием Саманта заболела. Просто организм не выдержал напряжения, в котором ее держал Икропин-рой, всю дорогу пытавшийся доказать ее магическое происхождение.