Густаво быстро повернулся и улыбнулся девочке, бросившись к ней. На короткое мгновение Рената тоже улыбнулась, но ее улыбка быстро погасла. Было видно, что ей с трудом удается заставлять себя показывать радость. Когда Густаво попытался обнять ее, она не ответила ему.

— Это мой сын Билли, — сказала Джоанна, подойдя к ним. — Билли, это принц Густаво.

— Просто Густаво, — немедленно поправил он ее, протягивая мальчику руку.

Билли вежливо ответил на рукопожатие, но Джоанна была поражена тем, что он сделал это неохотно, без своего обычного дружелюбия.

Хэл, первый помощник Джоанны, наливая себе пиво, спросил, обращаясь к ней:

— Итак, босс, какой у нас план на сегодняшний день? Э… вы слышите меня, босс?

Джоанна очнулась от своих мыслей.

— Извини, ты ко мне обращался?

— Разве я еще кого-то называю боссом? — терпеливо произнес он.

— Нет, и правильно делаешь. Ладно, сегодня мы будем…

— Извините, что перебиваю вас… — мягко сказал Густаво, — но я надеюсь, вы все присоединитесь ко мне за ужином.

— Форма одежды парадная? — спросил Хэл, оглядывая себя с ног до головы. — А то я забыл привезти свой костюм и галстук.

— Свободный стиль, никаких формальностей, — заверил его Густаво. — А сейчас, если позволите, я должен идти.

Он легонько похлопал Ренату по плечу, указав кивком головы, чтобы она следовала за ним. Но девочка нахмурилась и отвернулась от него. Принц смотрел на нее в течение нескольких минут, и Джоанне показалось, что он искренне ждет, чтобы она взглянула на него и улыбнулась. Когда Рената не сделала этого, он вышел из комнаты.

Вечером Джоанна наполнила ванну водой и погрузилась в блаженную теплоту, позволяя воде смыть с себя всю пыль прошедшего дня.

Она увидела Густаво, и это оказалось для нее потрясением — несмотря на то, что она была готова к этой встрече. Неудивительно, ведь прошло двенадцать лет. Она сама сильно изменилась за это время.

Изменилось все, кроме одного — Густаво был по-прежнему безумно привлекательным мужчиной. Джоанна убедилась в этом, видя реакцию на него сразу трех женщин.

Она надела черные вельветовые брюки и ярко-красную шелковую блузку. В уши она вдела массивные золотые сережки.

В коридоре к ней присоединились Клер и Лили, которые вдвоем жили в соседней комнате. Лили многого ждала от сегодняшнего вечера, о чем красноречиво говорило ее коротенькое платье.

Джоанна хорошо помнила столовую. В этой огромной комнате она и Густаво отмечали свою помолвку. Сейчас здесь царила более радостная обстановка.

Это был замечательный вечер. Перед ужином Карло, дети и Лаура провели несколько часов, катаясь верхом. Рената была уже умелой наездницей, Билли только учился.

— Значит, вот вы где были, — сказал Густаво, обращаясь к Ренате. — А я тебя искал.

Джоанна смотрела на маленькую девочку и вспоминала слова, которые, судя по рассказам Билли, та говорила о своем отце. Неужели это была правда?

Рената продолжала демонстрировать холодное равнодушие по отношению к отцу. Но когда он обращал взгляд на кого-то другого, она смотрела на него взглядом, полным тоски. Если он поворачивался к ней, она быстро отводила глаза. Густаво хотел узнать обо всем, что касалось раскопок.

— Я так понимаю, еще довольно рано говорить о великом открытии, — заметил он.

— Слишком рано, — ответила Джоанна. — Мы сейчас находимся на этапе, который Хэл описывает как «копание в грязи без видимого результата».

Таким образом, Джоанна переключила внимание Густаво на Хэла. По природе очень разговорчивый парень тут же взял инициативу в свои руки. Хотя один раз он все же сказал:

— Об этом вам лучше поговорить с боссом. Она знаток своего дела, и мы все ее немножко побаиваемся.

Все рассмеялись, а Джоанна заметила:

— Я надеюсь, что это так.

Все остальное время она молчала, позволяя другим вести разговор. Время от времени Густаво бросал на нее любопытные взгляды, но почти не разговаривал с ней, хотя она сидела рядом с ним, во главе стола.

После ужина Лаура объявила, что детям пора идти спать. Рената и Билли вежливо попрощались со взрослыми. Рената позволила отцу поцеловать себя в щеку, но сама не сделала этого в ответ. Густаво не пытался заставить ее. Он просто стоял и смотрел, как она уходит, даже не обернувшись на прощание.

Вечер вдруг перестал быть замечательным для Джоанны, и она, поверив своей интуиции, поняла, что для Густаво тоже. Он по-прежнему улыбался, но в его глазах осталась печаль от поведения его маленькой дочери.