Татьяна молча смотрела на экран компьютера и силилась понять, что там написано. Но не могла. Буквы как бы существовали сами по себе, а смысл слов, в которые они складывались, – сам по себе. И смысл этот стал для нее неуловим.

Стасов… Ну как же так? Что же происходит? Ни разу за все время, что они вместе, она не заметила в нем ни малейших признаков чувства к бывшей жене. Он был уже в разводе, когда они познакомились, и нельзя сказать, что Татьяна увела его из семьи, а теперь в нем проснулась тоска по Рите, с которой его насильно разлучили. Все было не так.

Маргарита Мезенцева, по мужу Стасова, была очень красивой женщиной. Была и есть. В мире кино она заслуженно считается одной из первых красавиц. Может быть, все дело в этом? Ему надоела толстая неуклюжая жена, которую беременность отнюдь не украсила. У Татьяны серьезные проблемы с вынашиванием плода, и начиная с четвертого месяца беременности врачи наложили строжайший запрет на интимную близость. А Стасов – здоровый сорокалетний мужчина, у него нормальная, естественная потребность в сексе. Так стоит ли удивляться тому, что его потянуло к бывшей жене?

– Ну что ты молчишь? – сердито заговорила Ира. – Ты собираешься что-нибудь предпринимать или нет?

Татьяна вскинула на нее недоуменный взгляд.

– Что, например? Ты хочешь, чтобы я побежала проверять, действительно ли Стасов сейчас в Сокольниках, у Лили?

– Хотя бы.

– Это невозможно проверить. У него сотовая связь, и он ответит на звонок, где бы ни находился.

– Позвони по телефону Маргариты, – настаивала Ира. – У тебя же есть номер.

– С какой стати? Если я звоню, то звоню своему мужу, а не его бывшей жене. Оставь меня в покое, Ирочка.

– Как это «в покое»? – возмутилась та. – Надо же что-то делать. Нельзя это так оставлять.

– Можно, – Татьяна глубоко вздохнула. – И нужно. Если сегодня ему больше нужна Рита, чем я, то это так, как оно есть, и никакими действиями это невозможно исправить. Все, Ириша, закончим на этом. Ты мне лучше скажи, почему твое свидание сегодня так рано закончилось. У вас разлад?

– Да нет же, это из-за Стасова. Когда Андрей мне сказал, что видел его в ресторане, я так разозлилась… Прямо не знаю. Места себе не находила. Все не в радость стало.

– Глупенькая, – Татьяна слабо улыбнулась, – нашла, из-за чего переживать. Все образуется, милая, перестань нервничать. Прими душ и ложись спать. Завтра у тебя опять день любви?

– Нет, завтра в первой половине дня перерыв. У него же уйма дел, просто удивительно, что он находит столько времени для меня. Таня, ты что, совсем не расстроилась?

– Расстроилась, – спокойно призналась Татьяна. – Но это не означает, что жизнь должна остановиться. Ложись, а я еще поработаю.

– Я бы на твоем месте тоже легла спать, – авторитетно посоветовала Ирочка. – Нечего показывать ему, что ты его ждешь. Вот он видит, что ты всегда его ждешь, когда бы он ни заявился, и думает, что он тебе безумно нужен и никуда ты от него не денешься. А ты покажи ему, что ты его совсем не ждешь и не очень-то в нем нуждаешься. Может, он одумается.

– Это детский сад, Ира, – недовольно поморщилась Татьяна. – Я в эти игры давно уже не играю.

Ирочка недовольно передернула плечами и ушла на кухню инспектировать холодильник. Через минуту оттуда донесся ее сердитый звонкий голосок.

– Ты опять ничего не ела! Таня, ну как так можно?! Я стараюсь, готовлю, продукты покупаю самые свежие, стою у плиты как дура, а ты ничего не ешь, и все пропадает. Как тебе не стыдно? О себе не думаешь, так хоть о ребенке позаботься!

– Оставь меня в покое! – внезапно заорала Татьяна. – Не трогай меня!

И тут же устыдилась своей вспышки. Но было поздно. Из кухни донеслись всхлипывания, быстро перешедшие в рыдания. Татьяна так и сидела перед компьютером, не в силах пошевелиться. Все рушится. Стасов отдаляется от нее. Этого следовало ожидать, очень часто между супругами становятся дети от предыдущего брака. Ира увлечена новым любовником и собирается замуж. Понятно, что при муже-банкире она ни при каком раскладе не останется жить здесь, с Татьяной. Писательская карьера тоже дала трещину. Может быть, правы журналисты, она действительно бездарь, непонятно как выплывшая на книжные прилавки? Что же ей остается? Родить ребенка и растить его в чужом городе, без близких и друзей, а вполне вероятно, и без мужа? Если не будет рядом Ирочки, то ни о каком выходе на службу сразу же по окончании периода кормления грудью не может быть и речи. Придется брать отпуск на три года и сидеть с ребенком, заперев себя в этой пустой квартире. Все рушится. Все рушится…

Ей так хочется работать. И так хочется писать книги. И жить в семье, в окружении любящих и любимых людей. Но ничего этого не будет. И зачем она послушалась Стасова и переехала в Москву? Обратно пути нет, квартира в Петербурге продана. Да и не хочется возвращаться и проситься на работу, расписываясь в ошибочном решении. Придется терпеть.

Что там говорил этот журналист? Что поклонников Татьяны Томилиной – сотни тысяч? Что им нравится, как она пишет, что они глубоко оскорблены критическими публикациями в прессе. Сотни тысяч… Пусть не друзей, но людей, которым ее судьба хотя бы небезразлична. Людей, которые ее любят и ждут новых книг. Разве она может их обмануть? Нет, не может. Она будет писать свои книги и со страниц этих книг разговаривать с ними, своими читателями. Она расскажет им о тоске и одиночестве, о своих горестях и радостях. И они ее услышат. Что говорил этот журналист? Что талантливый человек обязательно одинок? Ну что ж, значит, она не талантливый человек. Потому что она никогда не будет одинокой, пока существуют люди, которые читают ее книги. Эти люди поймут, как ей плохо, и простят, если книга окажется не очень удачной. У всех творцов бывают произведения посильнее и послабее, это естественный ход жизни, абсолютно ровного творчества не бывает. Потому что творец такой же человек, как и все остальные, может быть, чуть больше одаренный от природы, но во всем остальном – точно такой же. Он болеет, страдает, радуется, у него бывают приливы сил и случаются депрессии. Она, Татьяна Томилина, будет разговаривать со своими читателями при помощи своих книг, расскажет им все, и они поймут. Порадуются ее удаче и простят неудачу. Собственно, именно так и поступают друзья. Кто сказал, что она одинока? У нее тысячи друзей. Сотни тысяч. Надо только уважать и любить их, и они не подведут.