– Вы правы, – она подняла глаза на Готовчица, – чем ближе человек, тем мне труднее. А почему так?

– Давайте разбираться, – с готовностью произнес Борис Михайлович.

Настя видела, что разговор доставляет ему удовольствие, такое же, какое испытывает она сама, когда решает очередную логическую задачу. Человек любит свое дело и делает его с наслаждением, даже тогда, когда на душе черно. Что ж, такой человек, несомненно, заслуживает всяческого уважения и вполне может быть рекомендован на ту работу, о которой говорил Заточный.

Готовчиц задавал еще множество вопросов, заставлял Настю рассказывать подробности ее взаимоотношений с отчимом и с матерью, спрашивал о муже.

– Ну что ж, Анастасия Павловна, – наконец сказал он, – подведем итог. Вы попали в типичную ловушку, в которую попадают тысячи людей, если не миллионы. Знаете поговорку: чужую беду руками отведу? Когда неприятности случаются с другими, мы можем посмотреть на ситуацию со стороны и найти выход легко и безболезненно. Когда она сваливается на нас, мы с ней не справляемся. Сейчас, когда прошло столько времени, вы прекрасно видите, что для подозрений в адрес отчима у вас основания были не очень-то сильные, правда? Мы с вами только что в этом разобрались. Но вы отчего-то сразу поверили в то, что он – предатель. Поверили сразу и безоговорочно. И теперь вам за это мучительно стыдно. Вам стыдно за то, что вы растерялись, что не смогли обдумать ситуацию хладнокровно и неторопливо, вы поспешили сделать вывод и тут же в него поверили. Это случается со всеми, трудно найти человека, который хотя бы раз в жизни не допустил такую ошибку. Так что стыдиться вам не нужно. Что произошло дальше? Две вещи. Во-первых, вы разуверились в своих профессиональных способностях, когда поняли, что ошиблись. Во-вторых, вы стали инстинктивно избегать общения с близкими вам людьми, подсознательно опасаясь повторения ситуации. Вы боитесь, что кто-нибудь из них вольно или невольно заставит вас думать о них плохо, и еще больше боитесь снова допустить ту же ошибку и поверить своим подозрениям. Вы стараетесь отдалиться от близких вам людей, чтобы в случае повторения ситуации вам не было так больно. Иными словами, именно в близких вы видите источник опасности и пытаетесь максимально ограничить контакты с ними, потому что именно близкий вам человек, ваш отчим, заставил вас страдать. Но заставил не по собственной воле, не по злому умыслу, а вследствие вашей же ошибки. Вы ненавидите себя за это, но одновременно продолжаете бояться своих близких. И не пытайтесь найти логику в этих страхах, они иррациональны, как почти любой страх. Вас раздирают два разнонаправленных чувства: с одной стороны, вы стыдитесь своей ошибки, с другой стороны, боитесь повторения. И это как бы ставит блок, не позволяет вам нормально общаться с близкими.

– И что мне теперь делать? – спросила Настя, внутренне соглашаясь с каждым его словом.

– Ничего. Просто все время помните о том, что я вам сказал. Повторяйте себе: я теперь знаю, что мне мешает, я знаю, откуда это появилось и что означает, но я не позволю этому управлять собой. Не нужно думать, что как только вы произнесете это магическое заклинание, все сразу встанет на свои места. Ничего подобного. Но повторять его надо, и в конце концов это принесет свои плоды. В один прекрасный момент в вас проснется обычный азарт, который и заставит вас сделать над собой усилие и перешагнуть преграду.

– И сколько времени нужно ждать, пока азарт проснется? – грустно пошутила Настя.

– Скорых результатов не обещаю. Если вы будете бороться с ситуацией самостоятельно, то первый успех придет не раньше чем через несколько месяцев. Если вы хотите, чтобы я вам помог, эффект наступит несколько быстрее. Поймите, Анастасия Павловна, невроз – штука очень коварная и лечению практически не поддается. А у вас именно невроз. Можно выйти из той ситуации, в которой вы оказались, точнее, куда сами себя загнали, можно преодолеть барьер и начать нормально общаться с близкими, а потом этот же невроз проявится в совершенно неожиданной форме и в совершенно неожиданный момент. Он уже сформировался, и теперь вам придется тащить его в себе всю жизнь. У вас появился стойкий страх совершить непоправимую ошибку, и с этим ничего нельзя поделать. Не хочу выглядеть шарлатаном, поэтому говорю вам все как есть. Сегодня этот страх мешает вам поддерживать отношения с друзьями и родственниками, а завтра он проявится в чем-нибудь другом.

– Вы правы, – снова кивнула она, – сегодня он еще и работать мне мешает. Мне стало трудно принимать решения.

– Именно из-за того, что вы боитесь ошибиться и поступить неправильно?

– Да, именно из-за этого. Может быть, мне сменить работу?

– Не имеет смысла. Страх все равно останется, вы и на другой работе будете бояться совершить ошибку. Страх нужно преодолевать. Вы должны научиться бороться с ним, понимаете? Выработать приемы, при помощи которых вы не позволите ему управлять вашей жизнью. Это долгая и трудная работа, но другого способа нет.

– А как же вы? – внезапно спросила Настя.

– Что – я?

– Ваши страхи. Вы говорили мне, что боитесь сойти с ума, потому что у вас мания преследования и вам мерещится слежка. Мы с вами выяснили, если помните, что слежка действительно была, так что никакой мании у вас нет. А вы все равно продолжаете бояться.

Готовчиц изменился в лице и буквально посерел на глазах. Только что, ну вот только что, разговаривая с Настей как психоаналитик, он был совершенно нормальным, он не прятал глаза и не хрустел пальцами и вдруг в один миг превратился в того, прежнего, вызвавшего такие сильные подозрения и у Игоря Лесникова, и у самой Насти. Взгляд его уперся в какую-то точку в верхней части стены. Он молчал.

– Так как же, Борис Михайлович? – настойчиво повторила Настя.

– Вы… Мы с вами выяснили… То есть вы выяснили, что за мной следили люди, которых наняла Юля. Но были еще двое, раньше, до них. Про них вы ничего не сказали. Вы знаете, кто они? Почему они ходили за мной по пятам?

«Знаю, – подумала Настя. – Но вам, Борис Михайлович, знать об этом не нужно. Если бы Заточный хотел, чтобы я вам об этом сказала, он дал бы мне это понять».

– Мне кажется, вы ошибаетесь, – сказала она. – Вам просто померещилось. Скажите мне, как вы боретесь со своим страхом? И почему позволяете ему управлять вами, если так хорошо во всем разбираетесь?

– Почему? – Он перевел на нее больные глаза. – Почему? Потому же, почему и вы совершили свою ошибку. Я могу бороться с вашими страхами. А со своими – не могу. Страх иррационален… Впрочем, я, кажется, уже говорил вам это. Вы, глядя на меня, находите миллион логических объяснений и не понимаете, почему я так боюсь. Вам кажется, что вы на моем месте не испугались бы. Точно так же как я, слушая вашу историю, думаю о том, что на вашем месте никогда не сделал бы такой ошибки и тем более не стал бы так переживать из-за нее. Но каждый из нас, к сожалению, стоит на своем месте, и с этого места наши беды и проблемы выглядят совсем не так, как со стороны.