–  Много чего. Во-первых, то, о чем написали газеты. Я сегодня имел подробную беседу с мадам Вороновой, режиссером сериала, она меня кое в чем просветила, но мало в чем убедила. Так что версию убийства с целью срыва съемок пока оставляем как первоочередную. Далее у нас по списку следует... что?

–  Шантаж, - быстро подсказала Настя.
– Жену сценариста могли похитить, поскольку она стала свидетелем, а могли и с целью шантажа. Тогда убийство водителя пойдет как устранение помехи к похищению.

–  Молодец, - одобрительно кивнул Гмыря.
– Цель шантажа?

–  Прекращение съемок, например. Или вымогательство денег. Только у кого?

–  Да у Вороновой, у кого же еще. У нее муж - богатый бизнесмен, у него своя фирма, "Центромедпрепарат" называется. Денег - куры не клюют. Воронова свое кино на эти деньги снимает, между прочим.

Настя не удержалась и присвистнула. Вот это да!

–  Богатый муж - это, конечно, здорово, но все равно как-то смутно... У Вороновой дети есть?

–  Двое.

–  Тогда проще было похитить ребенка, ради ребенка уж она точно раскошелилась бы. А тут жена сценариста. Десятая вода на киселе.

–  Не совсем так, Настасья, - покачал головой Гмыря.
– Дети у Вороновой здоровые лбы, в недавнем прошлом - спортсмены, много лет серьезно занимались плаванием. Одному двадцать один год, другому двадцать вот-вот исполнится. Таких под мышку не схватишь и втихаря не унесешь.

–  А жена сценариста?

–  Жена сценариста, жена сценариста, - запел следователь на мотив популярной в далеком прошлом песни о березовом соке и вытащил из папки какой-то листок.
– Жена сценариста у нас Нильская Яна Геннадьевна, двадцати семи лет от роду, рост один метр пятьдесят один сантиметр, вес сорок два килограмма.

–  Да, - протянула Настя, - такая кроха может физическое сопротивление только комару оказать. И то нет гарантий, что успешно. И что, Воронова с этим сценаристом шибко сильно дружит? Так сильно, что даст деньги на выкуп его жены?

–  Говорит, что даст. Но я не верю. И потом, Воронова может говорить что угодно, но деньги-то в любом случае должен будет давать ее муж, а не она сама. Вот и возникает вопрос: если Яну Геннадьевну похитили с целью вымогательства, откуда у преступника такая уверенность, что господин... господин...
– Гмыря снова заглянул в свои записи, - господин Ганелин, муж нашей мадам режиссерши, даст деньги. Потому как больше взять их неоткуда, сам сценарист Нильский никаких сбережений не имеет и выкупить супругу не сможет.

–  А гонорар?
– удивилась Настя.
– Он же должен был получить гонорар за сценарий. Насколько я знаю, это очень приличные деньги. Тысячи две - две с половиной долларов за серию. Сколько предполагалось серий?

–  Тридцать с чем-то, так, во всяком случае, утверждает Воронова.

–  Вот видите, - торжествующе улыбнулась она, - по самым скромным подсчетам, Нильский должен иметь не меньше шестидесяти тысяч долларов.

–  Ничего я не вижу, - проворчал Борис Витальевич, - потому что Нильский гонорара не получал.

–  То есть как? Почему?

–  Потому что. Там сложная схема выплат... И готовых сценариев нет. Короче, со слов Вороновой выходит, что съемки фильма начались на средства ее мужа, но телеканал обещал подключиться к финансированию попозже, когда получит деньги из бюджета на следующий год. Вот из этих денег Нильскому и будет выплачен гонорар в полном объеме. А пока он получил совсем немножко рубликов, чтобы было на что жить в Москве и с голоду не опухнуть. Но это все, конечно, надо проверять. Идем дальше. Если у Нильского. денег нет, остается муж мадам. Надо выяснить, не связывают ли его с похищенной Яной Геннадьевной какие-то особые отношения, и если да, то кто мог об этом знать. Если преступник имел в виду именно его карман, то откуда у него уверенность, что сей карман широко откроется ради крошки Яны? Сечешь?

Настя молча кивнула. Дело об убийстве водителя теперь не выглядело для нее скучным.

–  Смотрим дальше, - продолжал между тем следователь.
– Предположим, преступник все-таки имел цель сорвать съемки, хотя мадам три часа с пеной у рта убеждала меня в том, что этого быть не может. Но ты же знаешь, Настасья, меня убедить трудно, где на меня сядешь - там и слезешь. Допустим, Воронова со слезами, истериками и угрозами развода или самоубийства выклянчила у своего богатенького муженька деньги на съемки. Понятное дело, что он их не вынул из кошелька и не положил перед ней на стол. Он частями, по мере необходимости, переводит эти деньги на счет съемочной группы. Так вот, где гарантия, что, столкнувшись с такой неприятностью, как убийство на съемочной площадке, он не прекратит финансирование очередной блажи своей супружницы? А если уж он совсем не хотел давать деньги, но пытался сохранить лицо перед мадам, тогда он просто воспользуется убийством водителя, чтобы свернуть проект. И не даст больше ни гроша. Дескать, не судьба, небеса против и всякая такая дребедень. Из этого следует что?

–  Из этого следует, что либо убийца точно знал, что так и будет, и съемки прекратятся, либо все это организовал сам муж Вороновой. И получается, что он... как его фамилия?

–  Ганелин, - подсказал Борис Витальевич.

–  И получается, что господин Ганелин становится у нас с вами центральной фигурой. И по версии о похищении, и по версии о срыве съемок, - закончила Настя.

Да, любопытно все складывается... Начали с убийства водителя съемочной группы, а закончили крупным бизнесменом.