–  Честно говоря, я вообще его не читала, - призналаcь Яна.

–  Но хотя бы слышали?

–  Да, конечно, слышала.

–  От кого?

–  Не помню уже, в школе говорили... Кино было про Тома Сойера, я помню.

–  А позже, когда вы стали взрослой, никто из ваших знакомых не рассказывал о Марке Твене взахлеб? Я хочу сказать, с восторгом, с упоением, как рассказывают настоящие фанаты?

–  Вроде нет... Какой странный вопрос. Почему вы спросили?

–  Просто интересно, - Сергей снова ускользнул от прямого ответа. Собственно, скрывать особо нечего, но отчего-то его сильно напрягало присутствие Ганелина. Уж больно активно он включился в обсуждение, хотя никто его не спрашивал. И включился как раз в тот момент, когда появилась красивая возможность переключить внимание сыщиков на содержание романа Нильского и на Фетисова с Богомольцем.

Разговор шел не так, как хотелось Зарубину. Разумеется, для получения информации беседа на бульварной скамеечке вполне годится, но для наблюдения за людьми совсем не подходит. От обеда он отказался, а ведь это было бы прекрасной возможностью посмотреть, как общаются Ганелин и Яна, как смотрят друг на друга... Когда люди общаются, они должны видеть друг друга, а не сидеть на лавочке в рядок, как в oчереди в кабинет врача. Но ничего не поделаешь, он с самого начала допустил ошибку, договорившись о встрече на Покровке, нужно было предложить встретиться у памятника Грибоедову, рядом с метро, там есть летнее кафе "Русское бистро", где можно с приятностью посидеть на свежем воздухе за столиком, перекусить за вполне человеческие деньги и поговорить. Теперь уж поздно рвать на себе волосы, люди, которые собираются обедать в "Ходже Насреддине", не захотят перебивать себе аппетит в недорогой закусочной, тем паче ресторан находится в три раза ближе отсюда, нежели бистро. "Лопух ты, Зарубин!" - в сердцах сказал себе оперативник.

–  Андрей Константинович, у меня к вам тоже есть вопросы.

–  Внимательно вас слушаю, - с готовностью откликнулся Ганелин.

–  У вас есть недоброжелатели среди ваших коллег по бизнесу?

–  Естественно, - улыбнулся Андрей Константинович, - я же не ангел. По-моему, недоброжелатели есть у любого человека, это нормально.

–  Я имею в виду конкретно тех людей, которые недовольны вашим спонсорским участием в работе вашей жены. Вам не приходило в голову, что кто-то из них мог попытаться сорвать съемки? Просто из вредности, от злости, чтобы вам насолить. Подумайте, Андрей Константинович.

Ганелин снял очки с толстыми линзами, неторопливо протер стекла специальной салфеточкой, которую извлек из нагрудного кармана легкой светлой рубашки.

–  Озадачили вы меня, Сергей Кузьмич. Мне, честно признаться, такое и в голову не приходило. А что, у вас есть основания так думать?

–  Очень слабые. Но я должен все проверить. Пока есть только совсем хиленькая информация, которая, вполне возможно, и не подтвердится. Мне нужно съездить на ваш завод, поговорить с людьми.

–  Конечно, ради бога, я сам вас отвезу. Давайте завтра прямо с утра?
– тут же предложил Ганелин.

"Завтра я уже буду в Кемерове, - мысленно ответил Зарубин, - а на завод поедут совсем другие люди. Но вам, господин Ганелин, знать об этом совсем не обязательно".

–  Да нет уж, вместе нам ехать не стоит, - усмехнулся Сергей.
– Я один поеду, потусуюсь среди персонала, вопросики всякие позадаю, глядишь - и услыщу что-нибудь интересное. Очень у вас там любопытная фигура в лице директора, надо мне к нему присмотреться. Только вы, уж будьте любезны, придумайте мне легенду и объясните, как доехать.

–  Ах вот вы о ком, - протянул Ганелин.
– Понимаю. Я не разделяю ваших подозрений, но вы имеете на них право. Директор завода и в самом деле фигура неоднозначная. Мне неоднократно намекали, что он связан с какими-то криминальными структурами, но я полагал, что до тех пор, пока это не наносит ущерба моему бизнесу, меня это не должно касаться.

–  Но ведь он входит в число акционеров, - заметил Зарубин.

–  Да-да, конечно... Сейчас я принесу карту Подмосковья, она у меня в машине, и покажу вам, как проехать.

Ганелин начал подниматься со скамейки, но Яна его опередила, стремительно вскочив на ноги.

–  Сидите, Андрей Константинович, я принесу. Где карта лежит?- В бардачке.

Он полез в карман за ключами и протянул их Яне.

–  Нажмешь вот на эту кнопочку, чтобы выключить сигнализацию, - он показал Яне брелок, - потом снова включишь, поняла?

–  Поняла.

Яна умчалась, легко перебирая ножками в изящных туфельках.

–  Славная девочка, - ласково произнес Ганелин, глядя ей вслед.

–  Славная, - охотно подхватил Сергей.
– Я вижу, она уже совсем оправилась от потрясения. На нее в четверг смотреть было страшно, разговаривать не хотела, все время в комочек сжималась. А теперь ее будто подменили. Как вам это удалось?

–  А разве вам не объясняли, что все душевные травмы лечатся только одним лекарством - любовью и лаской?
– насмешливо спросил Ганелин.

–  Вот, значит, как? Любовью и лаской?

–  Ну что вы на меня так смотрите? Я же в переносном смысле говорю, а не в прямом, - добродушно рассмеялся Андрей Константинович.
– Девочку нужно было отвлечь, и у меня это получилось. Она же совсем молоденькая, много ли ей надо? Дорогие магазины, дорогие рестораны, ночные клубы, красивые парки, музеи-усадьбы, словом, весь набор столичных удовольствий - и вот вам результат. Если бы, например, моя Наталья впала в такую депрессию, я бы так легко с ней не справился, мою жену ресторанами и магазинами не проймешь. А с Яночкой нетрудный случай.