— Не скромничай. Я-то знаю, что почём, всякого повидал. Ты скажи-ка мне, любезная, чем тебе помочь? У меня сейчас период альтруизма, так что, ты лови момент. Может, долги надо вернуть, или ещё чего? Пока я добрый, а то у меня и «медвежьи» времена случаются.

— Всё у нас хорошо, урожаи высокие, зерна навалом, народ наш хлеб любит. Чего ещё просить? Вот только…

— Что «только», душа моя?

— Не дал нам бог детей, а я ребёночка хочу.

— Что ж ты молчала, милая? Это как раз по нашей, по пророческой части. Сто процентов гарантии. Ни одного сбоя со времен исхода.

За этим у нас не заржавеет — в следующем году готовь колыбельку. Господи, делов-то! А я то думал, у тебя действительно проблемы.

«И женщина стала беременной, и родила сына на другой год…»

Шло время. Ребёнок рос. Однажды у него сильно заболела голова. И он умер. Мамаша первым делом отнесла ребёнка во флигелёк и положила трупик на постель пророка. Вторым делом она поехала к самому Елисею и рассказала ему о том, что приключилось.

Елисей пытался оживить ребёнка с помощью своего слуги Гнезия (Гиезия) и волшебной палочки, но ничего не получилось. Пришлось делать всё самому. Лёг на мальчика и прижался губами к его губам. Мальчик ожил. Вот такие дела.

Третьим добрым делом Елисея стало насыщение людей во время голода. Этот приём тоже напоминает христово деяние — у озера. Одни говорят, что евангелисты списали подвиги древних пророков, чтобы придать Христу веса.

Но есть и такие, которые считают, что библия писалась от конца к началу, а значит, подвиги Елисея списаны у Христа.

Сирийцы, многократно «покорённые» израильтянами, опять оказались свободным народом, достаточно могущественным для того, чтобы грабить соседей.

Самым выдающимся сирийцем времён Елисея был главный военачальник сирийского царя. Вершиной оперативно-тактического искусства этого полководца стал пошлый киднэппинг.

Сирийцы украли с израильской территории маленькую девочку, которую принудили стать слугой жене какого-то Неемана.

Кто такой Нееман, мы не знаем, зато нам известно, что он болел проказой. Скорее всего, он и был тем самым выдающимся полководцем. Девочка была не простой, а очень мудрой.

Моя полы и вышивая крестиком, она не переставала рекламировать госпоже пророка из Самарии, которому проказу снять — раз плюнуть. Ну, может быть, два раза. И лицо полководца опять станет милым и привлекательным.

Нееман пошёл посоветоваться к своему царю. Нельзя ли ему, царскому стратегу, пройти курс лечения в лечебном заведении сопредельного государства, с которым они находятся в состоянии перманентной войны? Царь почесал затылок.

— Иди, что с тобой делать? Хоть ты и совершал набеги на израильские земли, но глядеть на твою прокажённую рожу сил никаких нет. Не в лепрозорий же тебя запирать!

Напишу я израильскому царю письмишко и попрошу посодействовать твоему излечению. Неужели ему самому нравится воевать с таким уродом?

Нееман затарился деньжатами — взял с собой 6 тысяч сиклей золота, 10 тысяч талантов серебра, одежонки от Армани — 10 коллекций, и поехал в Самарию.

Приехал, истребовал у царя аудиенции и вручил ему депешу от сирийского монарха. «Излечи моего человечка, дружище. Не могу на эту рожу больше смотреть».

Царь прочёл письмо и впал в отчаяние. Он заламывал руки, катался по земле и, наконец, порвал на груди тельняшку. На две части.

«Я не господь бог и не Эскулап. Что мне теперь делать? Ведь обидится на меня сирийский царь за такое пренебрежение к его просьбам, опять войну начнёт».

Елисей узнал о происшедшем и послал к сирийскому гостю своего слугу. Того самого.

— Приходи к Елисею, мил человек. Тогда и узнаешь, есть ли в Израиле народная медицина.

Сириец поехал в гости к Елисею. Остановились у крылечка. У ступенек их встречал слуга пророка.

— Мой хозяин велел передать тебе: пойди, помойся в Иордане — семь раз.

Стратег оторопел.

— Я помыться и дома мог. Слава богу, сирийские реки почище еврейских будут.

Слуга вмешался в процесс.

— Тебе трудно помыться, барин? От тебя не убудет. Вдруг поможет?

«Барин» пошёл к реке. Вошёл в воду по пояс, зажмурился и начал окунаться, отфыркиваясь как морж. Слуга на берегу считал омовения. После седьмого раза сириец вышел на берег — гладкокожий, словно младенец.

Радостно побежал к пророку — благодарить. Елисей отказался принимать дары — бог ему не позволял. Сириец предложил одарить хотя бы его слугу. Елисей и на это не согласился.

Полководец поклонился пророку в пояс и поехал восвояси. Слуга Гиезий никак не мог забыть о невостребованных подарках сирийского гостя. Не выдержал, побежал догонять вельможу. Догнал. Сириец смотрел исподлобья.