— Отличная идея.

Кей с благодарностью посмотрела на него, и он покачал головой. Она выглядывала из-под широких полей соломенной шляпы, ее глаза, опушенные густыми ресницами, были широко открыты. Он в жизни не встречал таких красивых девушек — и таких физически привлекательных. Неужели остальные и в самом деле не видят, что она женщина?

— Вы не возражаете, если я помогу своему братишке? — крикнул он через всю палубу Грейди.

— Если надо, помогайте, но не пренебрегайте собственными обязанностями. — Отвечая Алексу, Грейди не поднял головы, продолжая изучать карты.

— Ну вот, я же говорил, что все будет в порядке.

— Обычно ты сам наводишь порядок, — сказала Кей, опуская взгляд на бумагу.

От ее слов Алексу опять стало радостно на душе.

Шесть часов спустя он уже начал жалеть о своем великодушии. По настоянию Кей, но к вящему недовольству Эли, он показывал ей каждую подстреленную птицу, и при этом все экземпляры были разными.

Сначала она не знала, как располагать их. Первую она прислонила к ящику и, как ее учили, нарисовала конкретно то что видела. Закончив, она взглянула на рисунок с мертвой птицей. Получилось не очень хорошо.

Мистер Грейди посмотрел на рисунок и спросил у Кей, не собирается ли она нарисовать рядом с птицей котелок, Эли бросил на нее изучающий взгляд: ему явно было интересно, как она воспримет столь грубую критику. Однако после вечно недовольного мистера Джонса она была готова ко всему, что скажет мистер Грейди.

— Воображение! — пробормотала она себе под нос и несколькими штрихами оживила птицу и даже заставила ее что-то клевать. Только вот возникла одна проблема: она не знала, чем питается птица. Что она должна клевать — насекомое, или рыбу, или зернышко? — Что эта птица ест? — спросила она у Алекса.

— Какая из них — кроншнеп или бекас? — уточнил тот.

Кей всего секунду ошарашенно таращилась ему в спину, а потом на великолепном шотландском высказала все, что думает о нем самом и о том, что он скрыл от нее умение отличать одни экзотические создания Флориды от других.

— У мужчины должны быть свои секреты, — сказал Алекс, принеся ей еще одну птицу.

Час спустя Кей прошипела:

— Держи ее неподвижно. Как я могу рисовать, если она дергает крыльями у тебя в руках?

— Если бы мне дали свернуть шею этой чертовой зверюге, она отказалась бы от попыток улететь, — еле слышно ответил Алекс.

У него на коленях лежало с полдюжины убитых этим утром птиц, ранил же, причем нетяжело, он только одну, и она была полна жизни. Кто бы поверил, что птица может быть такой сильной? Придя в себя, она забилась у Алекса в руках и попыталась вырваться, обдирая ему кожу на предплечьях. Он собрался свернуть ей шею, но Кей остановила его.

— Она слишком красива, чтобы ее убивать и есть. Дай мне нарисовать ее, а потом выпускай.

— Ты бы не сочла ее красивой, если бы она… Ой! Держи ее, а я буду рисовать.

— Ты забыл, что соревнование выиграла я? — Кей упорно не поднимала головы, чтобы он не увидел ее улыбку.

Подошел мистер Грейди. Алекс был уверен, что он примет его сторону.

— Как я вижу, — обратился тот к Кей, — ты большой поклонник мистера Бартрама [2] .

— Совершенно верно, сэр, — уверенно ответила Кей.

— Тогда продолжай, — бросил мистер Грейди и вернулся к картам.

Кей подняла голову и успела увидеть, как Алекс ловко увернулся от злобной птицы, пытавшейся ударить его клювом в челюсть.

— Только не спрашивай, кто такой мистер Бартрам. Я не имею ни малейшего представления. И почему это все считают, что ты умеешь ладить с животными?

Прищурившись, Алекс обозвал ее неблагодарной. Одно дело объезжать лошадь, которая потом будет участвовать в скачках, и совсем другое — иметь дело с птицей, которая… которая напугана до смерти. На мгновение ему стало стыдно, что он забыл все, чему научился в детстве. Будучи страшно одиноким, он вынужден был превращать в друзей животных, окружавших его.

Алекс сосредоточил свое внимание на птице. Давным-давно он обнаружил, что если закрыть свое сознание от внешнего мира, то можно точно так же повлиять на сознание животного, к которому прикасаешься. Он почувствовал, что сердцебиение у птицы стало замедляться, и она успокоилась. Алекс притронулся к ее голове. Перья были теплыми и гладкими. Он стал посылать птице мысленные сигналы, что все спокойно. Его мать часто говорила, что дар, унаследованный им от ее предков, настолько велик, что он способен заставить животное почувствовать что угодно..