Оттуда поехали на могилу святой Анисии, что за городом на расстоянии двух эджи. Наступила ночь. Мы спустились вниз на двадцать пять ступеней. Все они из мрамора. Это и был когда-то ее дом. Там ее и замучили в двенадцатилетнем возрасте. Удивительно был украшен этот монастырь. Большая церковь, и в ней два ряда колонн из драгоценного камня, которые подпирались еще столбами. Пол драгоценно украшен. В большом алтаре погребена святая Анисия. Наверху стоит ее изображение. Оно изваяно из белого агатового камня и рубашка на ней из камня. Удивляюсь, как это сделано. Четыре порфировые колонны по три пяди каждая. Такого порфира в Риме не видел. Он отражает все, как зеркало. Купол святилища весь из порфирового камня. Там же погребена святая мученица дева Меранциана. Повыше вдоль тянется сад. Там капище, посвященное богу вина, построенное в ту пору. Оно круглое и в середине двойная колоннада, их сорок. Все из красного мрамора и гранита. Над ними арка и в вышине, внутри, купол, весь выложенный мозаикой. [Изображены] бог вина и виноград, сбор его, урожай, как его давят в давильнях, вино и винопитие. Посередине, оказывается, стояла гробница того бога, но его отставили в угол. Она из порфирового цельного камня, двенадцать пядей в длину, семь в ширину, шесть в высоту и сверху крыша, опять-таки цельная. Но какой величины! Вокруг изображены деяния бога вина. Все это редкой работы. Гробница стоит в углу для обозрения чужестранцев. И это капище превращено в церковь царя Константина, святой Констанции. Оказывается, она заболела и обратилась с молитвой к святой Анисии, та ее исцелила. Поэтому капище превратили в церковь. Сама она постриглась, выстроила женский монастырь и поступила туда. И сделалась святой. И святая мученица дева Атика и святая мученица дева Артемия погребены в середине той церкви. Над ними алтарь. Там же престол. На могиле святой Анисии горит множество лампад в форме гранатов. Церковную службу отправляет там один священник и над обеими [могилами] — свой притвор. Монастыря нет.

Первого августа поехали в монастырь святого Себастиана, что на восточной стороне, за старым Римом на расстоянии одного эджи. Зашли в монастырь. Он большой и хороший, но постройкой отличается от других. В середине алтаря, под большим престолом, похоронен святой папа мученик Стефан. В престоле по левую сторону [находится] святой Себастиан.

И внизу стоит изваяние святого Себастиана, пронзенного стрелами, высеченное из мрамора. И кажется, словно его только что убили. С правой стороны, на престоле, лежит камень со следами ног Христа: когда Петр скрылся из Рима, по дороге встретил Христа. Он нес крест и шел в Рим. Петр спросил: «Камо грядеши, господи», Христос ответил: «Хочу быть распятым на кресте за людей второй раз в Риме». Когда Петр пришел в себя, Христа уже нигде не было, но на камне остался след от обеих ног его. На том камне был след от ног Христа. Раньше, там, внизу, в склепе, целых три столетия были погребены святые Петр и Павел. Теперь же там покоится на престоле по одному их зубу. В разных местах похоронены голова святого мученика папы Урбана, рука апостола Андрея, голова святого апостола Луки, рука святого Рокко, голова святого мученика папы Калиника, рука святого Христофора, голова святой девы мученицы Валентины, рука святого Себастиана, голова святого папы римского Стефана, кусок эмалевой колонны святого Себастиана и множество мощей в двух больших сундуках, говорили, что там хранятся мощи ста шестидесяти шести тысяч святых. Оттуда пошли посмотрели могилу святых Петра и Павла. Вернулись. Открыли другую дверь. Мы со свечами спустились туда, где в древнем Риме скрывались христиане и святые папы, трупы замученных крали они и погребали там же. Мы устали ходить. По сторонам тянулись могилы одна за другой, то по четыре, то по пять, иногда по одной. Многих оттуда взяли и похоронили в других местах. Множество там мест, недоступных человеку. Над могилами тех, чьи имена известны, стоят камни с надписями. А над теми, чьи имена неизвестны, на камнях вырезан один лист хурмы и у изголовья стоит стакан с их же кровью. На некоторых вырезан только лист хурмы. Множество дверей завалено землей. Если погаснет свет, человек не найдет дороги. Внутри находятся церкви, множество комнат. Ушли оттуда. В том месте, где Петр встретил Христа, на дороге выстроена небольшая церковь. Взамен того камня на мраморе высечена ступня Христа. Мрамор размером с тот самый камень. Он покрыт железной сеткой для приметы. По одну сторону стоит Христос в терновом венце, несущий крест, избитый и окровавленный, как в тот день. По другую сторону нарисован Петр. Было полное впечатление той встречи. После обеда мы пошли на могилу святого старца Филиппа. Сто шестнадцать лет прошло с тех пор, как он скончался. Но он творит чудеса и по сей день. При жизни его мучил смрад от грехов человеческих. И множество он совершил тогда чудес. И совершает и по сей день. Там подвизаются до сорока старцев. Старцы эти живут несколько отлично. Но монастырь внутри меня удивил. Добротность и убранство церкви, и постройка, и богатство, и лампады, и подсвечники. Пожалуй, в них было до семисот литр серебра. Четырнадцать изваяний святых из литого серебра в человеческий рост. Но трудно описать все подробно, и вы можете сказать: он пишет так, что, наверное, это неправда. Множество удивительных и разнообразных мелочей. Напишу следующее: [там находится] голова святого Григория чудотворца и святого Игнатия Богоносца. Он все так же в греческом венце и в анафоре из виссона. Там же находились святые мощи в человеческий размер и десница святого Спиридона чудотворца. Монастырь невелик, предорого украшен. Запущенный сад. Семь-восемь фонтанов. Дорогие камни и агаты или парагонские камни. Поразился. Белая яшма с естественно затвердевшими внутри ветками. Черные цветы на них, размером и побольше и поменьше одной пяди. И множество другой расцветки. Был удивлен. Место, где молился тот святой Филипп, его келья, спальня, кровать, постель, книги, — все это хранилось, как святые мощи, с почестями. Сердце его в дорогой оправе и украшениях. И множество подобного. Древо животворящее и множество другого. Оттуда мы пошли в монастырь святого Рокко. Святой Рокко погребен во Франции. Но церковь его украшена достойно, убрана дорого. При ней находится больница.

Второго августа мы пошли в монастырь Иоанна Предтечи, построенный царем Константином, о чем я писал раньше. Это и есть церковь святого папы и место его пребывания. Папа является там и епископом. Это первая церковь в Риме, построенная во времена христианства. А затем, когда построили усыпальницу святого Петра, папа поселился там. Дворец свой оставил сиротам. Все сироты Рима, или беспризорные, или те, кого не могут содержать родители, все находятся там. Места в нем на восемьсот женщин. Бывает же иногда больше, иногда меньше. При мне там находилось четыреста женщин. Привозят их туда маленькими, обучают всяким занятиям: грамоте, делам веры, а затем рукоделиям. Надзирают за ними монахини, наставники и священники. Все там благоустроено. И для послушания и для жизни. Кто пожелает, может и замуж выйти. Работу дает им папа. Пищу и одежду тоже. Все, что они делают, принадлежит четырем монастырям, а одна часть им самим. Когда они уходят [из этого приюта], им дают по сто марчили в приданое. До двадцати лет выходить замуж не могут. После двадцати лет могут делать все, что им захочется. И дают им по сто марчили. Входить к ним никто не может. О нас было дано распоряжение папы, и всюду сопровождал нас человек от него. Нам показали все, без утайки. Открыли все двери, кухню, рабочее помещение. Порядки там такие, как и в других женских монастырях. Никто туда не может пройти. Те, кто приходят навещать своих сестер или дочерей, видят их через окно. В честь нас они пели. Удивлялся я. Видел множество рукоделий, сделанных ими. Одежду для тех юношей, о монастыре которых я писал выше, шьют и стирают эти. И замуж выходят за них. Мы ушли оттуда. Посмотрели монастырь святого Климентия, Римского папы. Он очень древний. Там похоронен святой мученик Игнатий, ученик Иоанна Предтечи. Теперь покровительствует этому монастырю святейший папа, так как и его тоже зовут Климентием. Он обновлял в нем все. Богатый монастырь. Украшен мозаикой и красивыми мраморными колоннами. Скамьи для сиденья кардинала все сделаны из мрамора, редкой резьбы. Оттуда пошли в монастырь святой Франчески римлянки. Святая Франческа была замужняя женщина. Она была такая благостная, что, когда становилась на молитву, ей пели ангелы. И теперь она творит чудеса. Эта церковь также убрана редко и богато. И снаружи, и внутри. Множество драгоценных камней и самородков агата, разрисованных самой природой. Могила ее пред центральным алтарем. Он редко украшен. Гроб серебряный, покрытый позолотой. И на нем ее лик из серебра, густо позолоченный. С одной стороны [изображен] Петр, сбросивший [с молельни] жреца Симона, отпечаток колен которого остался на камне. Множество других икон и мраморных изваяний. Но из всех редкостей больше других понравились мне на одном алтаре шесть подсвечников деревянных, которые держали ангелы. Редкой работы были они. Оттуда пошли на могилу мученицы девы Мартинии. Церковь крестообразная. Каждый, по-видимому, старался построить лучше и затратить больше. И действительно, поражает, как собрались столько замечательных мастеров. Не буду описывать других удивительных вещей. Мы спустились в усыпальницу. Она построена по образцу верхней церкви, но так же, как хрусталь превосходит простой черный камень, так нижняя постройка превосходит верхнюю. Двадцать пять колонн из цветного мрамора редкой работы. Самая лучшая из них одна синяя колонна. Эти камни были обнаружены там же внутри. И не перечислить, сколько еще там агатовых камней больших, или яшмы, или лазури. По всем четырем углам погребены: в одном — святая мученица дева Собияна, во втором — святая мученица дева Доротея, в третьем — святая мученица дева Феодора, в четвертом — святая мученица дева Ефимия. Перед нею, у алтаря, погребены святая мученица Мартиния и мученики Конкордий и Епифан. Все в ряд. И их могилы сплошь украшены яшмой, агатом и лазурью. Наверху помещалась икона богоматери с Христом на руках, коленопреклоненной перед Мартинией. И повыше стояли те три мученика, высеченные из белого цельного агата. Представьте себе, сколько труда и мастерства положено на это, и как это дорого. После обеда пошли [смотреть] дворец святого Григория Диолога в монастыре других кармелитов, который находится на расстоянии одного эджи от церкви святого Петра. Он очень любил, оказывается, это место. В церкви стоит стул, на который он садился. Церковь большая. По обеим сторонам по шесть сложенных колонн. Пол собран из дорогих камней, местами [выложен] мозаикой. Стены со старинной росписью греческих мастеров. В святилище, внизу, четыре порфировые колонны по три адли. Еще выше над ними восемь колонн из порфирового камня того же размера, одна перед престолом, две перед столиком для чтения Евангелия, одна — перед подставкой для чтения Апостолов. Перед другим престолом одна колонна справа, другая слева. Длина каждого двадцать пяденей, ширина — шесть пяденей. И еще других колонн поменьше, порфировых, алебастровых, агатовых, без числа. Мраморные и гранитные колонны. Парагонные камни и тому подобное. И там можно было спуститься под самую церковь, подобно тому, как и в гробнице святого Себастиана, где была пещера и спуск. Спускались со свечами. Множество могил мучеников и мощей. Мы прямо по ним ходили. Были извлечены сложенные под алтарем семьсот покойников, указанных по именам. Часть из них святой папа отдал в другие места, а часть оставалась еще не извлеченной. Еще не прорыт доступ к ним. Там же обнаружили святого мученика папу Селестина и многих иных. Оказывается, потому и устраивался [селился] здесь святой Григорий Диолог. Множество, без числа мощей внутри. Есть и оправленные и убранные мощи. Нам показали множество дорогих хрустальных подсвечников, хрустальных крестов и тому подобное.

Четвертого августа мы пошли туда, где Иоанна Предтечу бросил Нерон в кипящую смолу. Посреди дороги стояла маленькая круглая часовня, где могли поместиться лишь четыре, пять человек. И под престолом стоял тот котел. И больше ничего. Но престол был мраморный и украшен лампадами. По ту сторону дороги стояла церковь Иоанна Предтечи, большая и старинная, с хорошей колоннадой. Ушли оттуда. Подошли к одному капищу [выстроенному] в честь бога правды, как они называли его. Лежит большой камень, в человеческую голову с раскрытым ртом. По поверию, если человек, сказавший неправду, вложит ему руку в рот, тот сдавит ее и отломает. Потому и назвали его богом [правды]. Камень оставили лежать там же, а капище превратили в церковь матери бога правды. Хорошая церковь. Про того бога рассказывали следующее: одному человеку стала изменять жена. Муж заметил и стал обвинять ее в этом. Жена отрицала. Муж сказал ей, если ты права, то вложи руку в рот бога правды. Женщине ничего не оставалось делать, и, спустя два дня, она дала на это согласие. Но до этого она встретилась со своим любовником и сказала ему: муж мой грозится повести меня к богу правды. Но если я суну ему руку в рот, он ведь отломает мне ее. Человек же тот ответил ей: не тревожься, я переоденусь нищим и прикинусь бесноватым, буду поджидать тебя по пути и, как бесноватый, поцелую тебя. А богу правды скажи так: ты видел человека, который поцеловал меня, и если, помимо него, кто-либо целовал меня, то откуси мне руку. И все тем и кончится. Женщина так и поступила и с тех пор [бог] никому не отдавливал руку. Но идол тот лежит там же, у ворот церкви. На месте, где находится котел Иоанна Богослова, недавно обнаружена такая же пещера мучеников, какую я описал выше. Четыре сундука, наполненных мощами, отправили к папе. А другие двери снова завалили. И никому неизвестно, что находится внутри. Известно только, что и там большое кладбище. Оттуда повели нас в другое капище. Оно окружено колоннами, над ними купол. В старину храм был посвящен богу солнца. Теперь он освящен, как храм матери света истины. Церковь невелика. Оттуда пошли в церковь Марии Египетской. Она невелика, но старинной, хорошей кладки. Все армяне останавливаются в ней. Там же пьют и едят. Если умирает кто, здесь же его и хоронят. В ней находится изображение Григория Парфянского [19] и его страстей.

Пятого августа я виделся с папским проповедником. Оттуда зашел посмотреть дом Григория Диолога, обращенный в монастырь. Множество хороших колонн и пол выложен перламутровой инкрустацией редкой работы. Крыт дом деревянной крышей. Смотрели под престолом множество святых мощей. Под другим престолом лежит святой Пантелеймон. В другом алтаре погребена святая Сильвия, мать святого Григория, [тут же находится] стол святого Григория, с которого кормил он нищих, когда подсел к нему ангел. Спальня и молельня святого Григория. Икона пресвятой, что заговорила со святым Георгием. Оттуда попутно пошли посмотреть темницу, где были прикованы святые Петр и Павел. Один язычник занес руку над Павлом, и ударил его лицом о камень. На его лице [отпечатался] тот камень, видели яму, в которой сидели святые Петр и Павел теперь в ней стоит вода, и в той воде совершают крещение.

Шестого августа мы поехали в монастырь святой мученицы девы Бальбины. Там находилась ее могила и могила ее отца, святого мученика Квирина и других. [Там же были] святой мученик папа Урбан, святой мученик Филиксимон и святой мученик Агафистос, святой мученик Мавнос, святой мученик Январий, святой мученик Викентий и еще пять других мучеников: имена всех неизвестны. Была дверь, ведущая в пещеру, в которой множество святых, [но дверь эта] еще не открывалась.

Восьмого августа пошли в монастырь, где воспитываются дети римских вельмож. Монахи обучают их всяким премудростям. Мы были там в первое воскресенье после поминовения усопших. В этот день там собираются кардиналы, епископы и знатные вельможи проведать своих сыновей и узнать об их успехах. Мы пришли рано. Накануне ко мне приходили двое юношей, сыновья вельмож, и приглашали меня от имени их настоятеля. Мы вошли. Настоятель встретил меня у входа. Весь монастырь, дорожка, все помещения, алтари, — все было устлано красным камковым ковром с каймами. Все было убрано богато. Особенно богато была устлана одна комната.

Вначале стояли в четыре ряда скамейки для певчих и музыкантов. В середине сидели трое певчих и повыше девять скрипачей, пониже еще девять музыкантов, играющих на скрипках поменьше размером. Подальше, по обеим сторонам от певчих, четверо играли на больших скрипках, один на цымбалах и один на пятиструнном инструменте, продолговатом и похожем на хутдзали [20] . С одной стороны ручка была длиннее, а на ней около семи длинных струн и поближе к ручке множество струн. Посередине внизу кафедры для проповеди и высокая псаломная цевница. Были поставлены по пяти стульев для кардиналов по обе стороны. За ними шел небольшой проход. А потом вокруг стояли епископские стулья числом до сорока, и за ними возвышения в три ряда для настоятелей. В стенах ниши в четыре ряда повыше и пониже стояли вельможи. Вошли туда. Они сидели на хороших местах. Мы стояли. Пришли певчие, музыканты. Уселись на свои места. Пришли кардиналы и епископы. Все заняли свои места, также и знатные вельможи. И начали играть. Те трое певчих, что пели порознь, несогласно друг с другом, могли свести с ума. Один пел высоким голосом, один средним, один — басом. Но пели они прекрасно. Когда спели по разу, выступил один юноша: он роздал кардиналам цветы, — по одному шелковому и по одному живому цветку. Поклонился по обе стороны, стал на псаломную кафедру и по-латыни прочел проповедь об успении пресвятой девы. Когда он кончил, встал второй юноша. Он был постарше. Он также поклонился кардиналам в обе стороны, поднялся на псаломную кафедру и сказал проповедь о вознесении пресвятой. Затем певчие снова стали петь. И в третий раз поднялся один совсем юный молодой человек. Он произнес проповедь по-гречески о младенце Христе, стоящем одесную пресвятой девы. Сам он был грек. Ушли оттуда. После обеда мы пошли туда, где милостью папы воспитываются дети греков, армян, арабов и других. Пришли еще другие кардиналы и епископы. Но те, прежние, были богаче. Они сели. Сначала поднялся один юноша и сказал проповедь, но по окончании проповеди никто не пел, ибо среди них не было певчих. Напротив сидели тринадцать юношей. Посреди них один эфиоп черный, постарше их. Он встал, поклонился кардиналам и открыл богословское прение. Другие отвечали. Долго спорили. Затем эфиоп произнес на своем языке в честь пресвятой девы хвалебные оды, сочиненные им самим. Потом сказал: я — эфиоп, происхожу из такого-то места и назвал себя и низко поклонился кардиналам. Трое совсем юных отроков снова обошли кардиналов и поднесли им цветы и маленькие иконы успения пресвятой. Кардиналам поднесли по два, остальным по одному цветку. Потом встал следующий, тоже произнес славословие и прочел стихотворение о пресвятой. Я латинянин, сказал он и сел. Следующий также поклонился и прочел стихотворение. Я русский, сказал он и сел. И так вставали следующие и говорили: я грек, я египтянин, я немец, я босниец, я араб, я армянин, я перс, я еврей, я турок, я ассириец, и так каждый по очереди читал на своем языке стихи и говорил славословие. Их епископ даже пошутил со мною: нам недостает грузина, пришли к нам юношей, обучу их и верну тебе. Но это была не только шутка, он передавал мне просьбу по повелению папы. Затем поднялись трое юношей, они долго спорили меж собой, я не понимал, но, видимо, было интересно. Они кончили, и мы ушли.

Августа девятого мы пошли посмотреть монастырь, выстроенный одним кардиналом. Церковь маленькая, в ней два священника. Все бедные и изгнанники: лютеране, армяне, ассирийцы, все отступники приходили сюда, и их здесь содержали. Кормили, поили, одевали, обували, обучали вере и отпускали. Сорок один год как существует эта церковь. За это время они обратили и посвятили Христу три тысячи четыреста девяносто две души. При мне там жило до шестидесяти человек. Но всех видеть я не смог, некоторые отсутствовали.