— Мне еще повезло, что меня для работы по дому взяли. У тех, что в пещерных грибницах работают, жизнь вообще не сахар. Они как туда попадают, на поверхность больше не выходят. Клайт — остров не слишком большой, каждый свободный кусочек, овощами-фруктами засажен, и все равно обычных продуктов на всех не хватает. Вот каэрлты и придумали в пещерах, которыми этот остров вдоль и поперек изрыт, грибы разводить. Так теперь хоть не голодает никто, даже самый последний нищий может себе их позволить.

«Даже нищий…»? Вот значит, какой статут тут имеет мой будущий муж, и это при таких высокопоставленных родственниках. И меня с завтрашнего дня, благодаря моему с ним брачному союзу, тоже нищенкой все считать будут. С чего я это взяла? Да с того, что кроме этих самых отвратительных грибов я ничего съедобного в доме не обнаружила, хотя и очень тщательно обыскала все, немногочисленные ящики-сундуки на кухне.

Закончив перевязывать руку Лаанта чистыми бинтами, на которые я безжалостно разодрала одну из четырех, найденных в сундуке простыней, мужчина тяжело вздохнул.

— Я все что мог, сделал, теперь дело за тобой. Парня прохладной водой обтирать нужно, что бы жар сбить. И не переживай ты за него так сильно. Лаант, все-таки наполовину карэлт, а для них подобные раны сущая ерунда. Восстанавливаются они после такого довольно быстро. Я сейчас ухожу, мои хозяева хоть и не плохие, но наглеть все-таки, не стоит. У меня дома кое-какие дела еще незавершенными остались, так что не обижайся, а идти мне нужно. Ближе к вечеру я еще раз загляну, проверю как вы тут. Думаю, дальше сама справишься?

— Справлюсь. — Сообщила я уверенным и даже не дрогнувшим голосом, при этом еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться в уже подходившего к выходу мужчину обеими руками, и не дать ему уйти. Едва за Вальентом захлопнулась входная дверь, я, тихонько заскулив в отчаянии, сползла по стеночке на пол. О Боги, это я виновата в том, что Лаант сейчас в таком тяжелом состоянии находится. Вот зачем я Кэриэнталя не послушалась и меч этот сразу же после начала поединка не выбросила? Не сидела бы я тогда сейчас на полу, и слезы по щекам бы не размазывала… Да, здесь бы не сидела, а сидела бы в спальне, под замком, у какого-нибудь местного богача, которому бы меня еще вчера, не долго и раздумывая, с радостью бы продали. И продал бы именно этот парень, из-за которого я сейчас тут вовсю слезами заливаюсь. Ой, дурная-я-я-я! Так, нужно прекратить истерику и немедленно заняться делом, то бишь — приведением парня в более-менее сносное состояние, годное для завтрашней свадебной церемонии. Потому что сомнительно мне сильно, что Эланойя, узнав о тяжелом состоянии своего брата, разрешит отложить брачный ритуал до его полного выздоровления. Скорее всего, к превеликой своей радости, все-таки сразу же окрутит меня со своим ненормальным кандидатом в мои мужья. Не хочу и не позволю! А что нужно для того, что бы этого избежать? Правильно, поставить на ноги Лаанта и приволочь его завтра любым способом в храм. Меня мое лицо пока что и в таком виде устраивает, как сейчас, и я не собираюсь позволить, что бы какой-то псих, с высочайшего соизволения своей достопочтимой королевы, занялся его посильным преображением по собственному вкусу. Значит нужно прекращать ныть, и все-таки заняться делом.

Поспешно утерев все еще текущие по щекам слезы, поднялась с пола и, набрав в бадейку воды, я целеустремленно протопала в спальню своего бессознательного пациента.

Да, никогда раньше не думала, что являюсь настолько стеснительной. Поставив воду на пол возле кровати разметавшегося в постели полуодетого парня, я, судорожно сжав в ладони еще один, оторванный от простыни, лоскут, нерешительно уставилась на своего «жениха». Рубашку с него Вальент стянул еще перед тем, как рану обрабатывать начал. Так что передо мной теперь стояла непосильная задача: как-то заставить себя начать обтирать тело почти что незнакомого мне мужчины, который был к тому же еще и весьма привлекательным. Очень привлекательным. Ой, что-то мне нехорошо, а, ведь, нужно себя как-то вынудить это сделать. Осторожно протягиваю свою, мелко дрожащую руку к покрытой крошечными бисеринками пота загорелой мускулистой груди, и в то же мгновение оказываюсь грубо брошенной спиной на кровать и придавленной сверху тяжелым, мужским телом.

— Ты чего творишь?! — Испуганно взвизгнула я, глядя снизу вверх в непонятливо разглядывающие меня затуманенные глаза Лаанта.

— А ты?

— Что я? Я — вот! — Пытаясь объяснить, чем именно я только что занималась, помахала перед его лицом мокрой тряпкой, с которой на возмущенную меня сразу же полилась плохо отжатая вода. Брррр. Неприятно. Попытавшись струсить с глаз холодные капли, я не сразу обратила внимание на то, что придавивший меня груз что-то не слишком спешит освобождать меня от своей тяжести.

— Слезь немедленно. — Раздраженно рявкнула я, на удобно устроившегося на мне нахала, который выглядел уже абсолютно проснувшимся, и изо всех сил попыталась отпихнуть его в сторону. Неудачно, Лаант даже чуточку не сдвинулся, и на мою попытку освободится, только задумчиво улыбнулся, и опять на меня как-то странно смотреть принялся. И что это на него нашло? Может, он из-за лихорадки так плохо соображает? Так что-то не слишком заметно, что бы ему плохо было. Да и его кожа, которая вполне хорошо ощущалась сквозь тонкую ткань моего платья, была не такая уже и горячая. Неужели мазь соседская так быстро подействовала? Да, видимо так и есть. Вроде выглядит вполне здоровым, только вот ведет себя как-то странно. Склонил свое лицо почти вплотную к моему и как-то подозрительно начал разглядывать губы… мои губы. Ух, что-то уже теперь меня в жар бросило. Интересно, а я не могла от этого… болезного лихорадку подцепить. Может быть это заразное?

— Лаант, дружище. — Раздавшийся из открывшейся в спальню двери голос ехидно ухмыляющегося лаэрта Велиния, заставил парня резво скатиться с меня на другую сторону кровати и недовольно уставиться оттуда на своего, как обычно неожиданно появившегося друга. — Я смотрю, ты времени зря не теряешь. До заключения брачного союза решил не дожидаться, и первую ночь захотел заранее провести?

— Что? — Переведя недоуменный взгляд с вальяжно прислонившегося к стеночке возле входа мужчины, на своего, слегка смущенного «жениха», я начала приблизительно понимать, что собственно имел в виду так вовремя прибывший лаэрт.