–  Ну, рассказывай, друг сердечный, о чем с драконом толковал?

–  Как ты догадалась?
– Артим меня повернул и в лицо заглядывает.
– Я эту тайну всю жизнь храню, только брат мой старший об этом знал да отец. И то потому, что они сами такие были.

–  Артим, не забывай, что я не просто ведьма, а с драконом запечатленная. Мия, негодница, постоянно ко мне в голову лезет, мысли мои читает. Я ее за это уже и отругать успела. А тут вижу - вы с Навароном молчите и только киваете. Несложно догадаться-то было. Что ты ему сказал?

–  Чтобы он даже не думал на тебя так смотреть. Что ему ничего не светит в отношении тебя. Он согласился, вроде бы, но я не уверен, драконы - они настырные, любят своего добиваться.

То-то Артим смурной такой, приревновал меня к нахалу крылатому.

–  Не бойся, ему и так и так ничего не светит. Пусть тебя это не волнует, я о другом беспокоюсь - как бы он Мию не уговорил с ним на родину улететь.

–  Он сказал, что заставить ее не может - каждый дракон сам свою судьбу выбирает. А общаться с дочерью я ему запретить не могу - ты же сама видела, как Мия рядом с ним радуется.

Говорит, а сам меня все крепче и крепче прижимает, я уже его дыхание на щеке чувствую и понимаю, что разговор надолго не затянется. И не сопротивляюсь.

Но я ошиблась - только один нежный поцелуй я и успела поймать, когда внизу шум раздался. Мы к краю - а там народ собрался, и телохранители артимовы тренировку ведут, на мечах сражаются.

–  Полетели? Посмотреть хочется… - прошу.

Артим мне кивнул, вздохнул с сожалением, но крылья выпустил. Я на метелку села, и мы полетели туда, где народ собрался и бойцов криками подбадривает.

Оливер с Гирином посередке порхают, то ли бабочки, то ли мыши летучие. Крылья, косы боевые, мечи в руках - и все это мельтешит и пыль поднимает. Не додумались пока в этом мире до резиновых ковриков, как на детских площадках. Смотрю, народ в восторге - не часто элитные телохранители высший класс показывают. В толпе и герцог с мальчишками, из окна дракон выглядывает - неужто ради боя к окну подошел?

Артим в первый ряд зрителей пробился и меня за собой протащил. Я смотрю, пиплам сейчас не до короля - вон, как руками машут да каждый удар обсуждают с улюлюканьем. Ну, прям, индейцы на тропе войны! Гойки Митичи! А вампиры - народ азартный, как оказалось. Для меня весь бой - как пятно смазанное, я не успеваю даже рассмотреть, где чьи ноги, не то что оценить качество и красоту приемов. Только, когда Оливер на пару метров вверх поднялся и руки вниз опустил - бой прекращая, значится - я оценила. Красиво парит, глаза красные, мускулатура образцово-показательная. Пару-тройку царапин не в счет - на Гирине их немного больше, но они уже затягиваются. Оливер попарил, попарил, и перед нами опустился. Артима с собой зовет:

–  Ваше величество не желает крылья размять да вспомнить, чему я его учил в детстве?

–  Почему бы и нет?
– Артим в круг вышел под новые вопли приветственные и рубашку, гад такой, снимает да мне в руки сует, подмигивая при этом.

Я думала, он с Оливером одним драться будет, а он с двумя одновременно. Встал напротив, крылья расправил, когти выпустил. А меча у него нет - только коса да кинжал длинный. И понеслось…

Эти, которые телохранители, к нему и так, и так, с двух сторон нападают, а Артим их удары играючи отбивает. Вначале они еще медленно сражались, а потом во вкус вошли, и больше я ничего понять не могу. Только голова закружилась от круговерти, что они устроили. Прижала к груди его рубаху и стою, сама себя успокаивая - не прибьют же его телохранители собственные? Не прибьют. Так чего я нервничаю? Дура потому как! Вот после этой мысли я и начала потихоньку назад выбираться, из толпы вышла, метлу подозвала и улетела. Почему?

Ну, не знаю, это дома по телевизору интересно реслинг смотреть, да в кино с Ван Дамом, а тут, живьем, все эти тренировки, кровью перемазанные мускулистые мужики с оружием и жадные до зрелищ пиплы… Что-то мне не по себе стало. Поняла вдруг, что за домом своим соскучилась.

Человек существо удивительное, ко многому привыкнуть может, выживет сам да еще и другим подскажет, как. Наверное, я тоже привыкла бы, если бы не одно но - десять дней уже здесь, и дня не прошло, чтоб я о мире своем не вспоминала.

Приземлилась в густом лесу, оглянулась назад. Батюшки святы - я и не заметила, как на приличное расстояние от замка улетела.

Села на пенек и пригорюнилась.

Артим ругаться будет, что опять смылась. Ну что я за человек! Он же просил меня не убегать! Надо возвращаться, да и рубашку ему отдать не мешает. Только с пенька привстала - как из-под земли голова змеиная показалась. Я обратно и плюхнулась!

–  Ш-ш-ш-ш, ты чего пригорюниласссссь, красссавицца…

Я ноги поджала, на змеюку смотрю, пошевелиться боюсь. А она мои глазоньки круглые увидала и смеется, с посвитыванием.

–  Не бойсссся, не трону я тебя. Но за это обещай мне проссссьбу мою иссссполнить.

–  Какую, - шепчу голосом осипшим от страха.

Ничего не боюсь - ни горгулей, ни драконов, ни чудовищ морских, а мышей и змей не перевариваю. Кожа мурашками от ужаса сразу покрывается и меня всю обычно передергивает.

Змея вся уже из-под земли вылезла, и смогла я ее рассмотреть во всех подробностях. На голове у нее из зеленых рожек корона, да не простая, а сияние от нее идет. И сама змея, словно изумрудная, по спине более темные ромбы идут до самого кончика хвоста, а на нем трещотка, как у гремучей змеи, только бриллиантовая, в лучах солнечных переливается и зайчики пускает. И так она мне понравилась, что я ноги с пенька вниз спустила и ее просьбу выслушать приготовилась.