А вот вернулся он уже не один… Привёл с собой настоящего монстра — огромного мускулистого хряка, целиком покрытого татуировками, как мобильный стенд с образцами шаблонов. Размалёванный орк подпрыгивал, грозно кричал, брызгал слюной и дико вращал налитыми кровью глазами — всё говорило о том, что стоящий перед ним пигмей его раздражает. Причём сильно. Как говорится, такую личную неприязнь испытывает, что кушать не может. Чего греха таить, перепугался я изрядно — бесновавшиеся в трёх шагах полтонны мяса в состоянии были прихлопнуть как клопа и более крупного человека. А тут боров начал демонстрировать ещё и удары руками, ногами, локтями — ну чистый каратист на разминке, право слово. Показательные выступления свиньи-переростка выглядели настолько комично, что, несмотря на страх, я не сдержался и захохотал. Нет, ну вы только представьте на минуточку это зрелище… Кого угодно на истерику пробьёт! А вот откровенно ржать как раз не следовало — приняв, очевидно, смех за вызов, зелёный мастодонт сорвался с места и с рёвом ринулся в атаку…

Как там говорят, "застыл на месте от страха"? Очень похоже — только не застыл, а намертво примёрз, и не от страха, а от ужаса — я вообще перестал чувствовать собственное тело. Пришедшая откуда-то снизу тугая волна ударила в голову, и окружающий мир тут же странным образом изменился. Прежде всего, вместо предметов, деревьев и существ в их привычном виде появились какие-то туманные шары разной величины и плотности: некоторые двигались, другие же замерли, иногда чуть заметно подрагивая. А всё пространство вокруг пронизали серебряные нити толщиной от едва заметной паутинки до корабельного каната, протянувшиеся в разных направлениях и под всевозможными углами. Чем-то возникшая картина напоминала фантастическую трёхмерную паучью сеть необозримых размеров с застрявшими коконами пленённых насекомых.

Ко мне, пульсируя матовым светом, медленно двигался ближайший шар и лениво размахивал короткими уродливыми отростками — от него явственно веяло ненавистью и угрозой. Удивительным было то, что сфероид не испытывал никаких сложностей в преодолении препятствия в виде густых нитей — они эластично выгибались, пропуская шар вперёд. Противник, готовый обрушиться всей массой, приблизился вплотную и как-то незаметно трансформировался в "огурцоид". Тело начало действовать независимо от пассивно взиравшего на происходящее сознания — сместилось в сторону и сильно пнуло противника в нижнюю часть кокона. К немалому изумлению, враг опрокинулся, а я прыгнул на него сверху и петлёй затянул на "голове" врага ближайшую нить. Бог свидетель, моя воля в этой безумной вакханалии совершенно не учавствовала! Опять совершенно некстати вспомнился анекдот про ковбоя и внутренний голос. Что-то слишком часто меня начинает пробивать на сомнительные ассоциации, к чему бы это? А сияние огурца тем временем заметно потускнело…

Ощущение реальности вернулось резью в глазах от яркого солнца. Ещё немного, и я начну откровенно ненавидеть здешнее светило — никакого уважения к гостям, то плавит, то серпом по… органам! Зрительным. Со всех сторон доносился ропот множества голосов — вокруг с недоумёнными рожами галдели орки, а среди них затесался единственно молчащий Грох. Он закусил нижнюю губу и в упор пристально смотрел прямо в глаза. Что-то в его взгляде мне определённо не понравилось. Только теперь я сообразил, что сижу верхом на поверженном борове — некогда зелёное лицо каратиста приобрело подозрительный синюшный оттенок. Орк слабо застонал и зашевелился — меня мгновенно сдуло на три метра в сторону. Хряк с трудом сел, осоловело огляделся и попытался встать, но этого ему сделать не удалось и он вновь грузно опустился на землю. Толпа вновь недовольно загудела…

Наконец, спустя томительных минут десять, боров оказался на ногах и неуверенной походкой приблизился ко мне, протягивая снятое с могучей руки украшение в виде нанизанного на кожаный шнурок большущего когтя какого-то огромного животного. Хотя, чёрт его разберёт — возможно, в их мире среди зверья принято носить маникюр, а коготок принадлежит обычной чучундре. Я слегка напрягся и с недоумением уставился на недавнего противника — продать что-ли хочет за огненную воду? Сам бы не отказался сейчас хлопнуть стакан после всего случившегося, да нету.

— Бери, это теперь должно принадлежать тебе, — отчётливо прозвучал голос чёрного командира. — Таков обычай. Ты победил в поединке сильнейшего бойца племени.

— А на кой оно мне сдалось? — я спрашивал совершенно искренне.

— Лучше возьми, если немедленно не хочешь нажить множество кровных врагов, — усмехнулся он. — Орки злопамятны и найдут способ отомстить тому, кто собирается наплевать на их традиции.

Я выдавил жалкое подобие улыбки и "великодушно" принял подношение. Вновь приобретённые зеленокожие "братья", посчитав инцидент исчерпаным, переместились ближе к воротам, где тут же нашли новую забаву — принялись с энтузиазмом ковыряться в куче сваленного прямо на земле оружия. Удивительные создания! Прямо как дети…

— Дрался ты, конечно, нечестно, — вновь заговорил Грох. — В таких поединках ценятся сила и ловкость, а не магия. Но когда речь заходит о собственной шкуре, все средства хороши, не так ли? Твоё счастье, что эти болваны ничего не заметили, иначе в коллекции вождя Унка стало бы на один череп больше.

Кровосос посмотрел таким взглядом, будто хотел вывернуть меня наизнанку и узнать, чем мы сегодня завтракали. Затем продолжил нравоучения:

— То, что не разглядели орки, не укрылось от меня, смертный! Надеюсь, больше ты не станешь отрицать, что владеешь магией? — Грох совершенно напрасно ждал ответа. Что я мог ему сказать, если и сам ничегошеньки не понимал?!

— Берегись, если что-то задумал — теперь я буду следить за тобой, — бросил он напоследок и, резко развернувшись, быстро зашагал прочь — полы его плаща колыхались, как крылья гигантской чёрной моли.

— Я думала, орк тебя убьёт, — послышался сбоку тихий голос Хельги. — Так страшно было…

— Я тоже… А что вообще произошло? — я с надеждой посмотрел в испуганные глаза девушки. — Ничего не помню, всё как в тумане — очнулся только верхом на борове.