Том 1. Стихотворения
вернуться

Боков Виктор Федорович
Шрифт:
Шелест листьев умолк. Лепестки присмирели, Государством вдруг стал Весь зеленый народ. Веча не было в поле Четыре недели, А без этого можно ли Двигать вперед?! Долговязый, высокий подсолнух Взял слово, Начал сразу, Забыв про конспекты свои: — Я прошу мне на помощь Придать часового, Одолели меня одного Воробьи. «Дать!» «Не дать!» И пошло! Зашумели, как дети, Кто-то даже словцом, Как пощечиной: — Лжет! Чей-то пришлый вмешался: — У нас в сельсовете Старичок И сады и поля стережет! Председатель настаивал: — Про урожайность! Не мельчите на частность, Крупнее масштаб! — Отвечали тотчас ему: — Не обижай нас, Не мешай объясниться Душой на раскат! Ох, и было! Как будто земля Бунтовала, По краям, по середке, На метр в глубину. Кто-то в грудь себя бил: — Не допустим провала, Не позволим Остаться без масла Блину! Как ни спорили, Главный вопрос разрешился, Резолюцию Сразу послали в райком. Председатель собранья За лес закатился, А подсолнухи Так и уснули стойком! 1956

* * *

Хорошо локтям На застолье дубовом Прикоснуться к ломтям К караваям подовым. Хорошо душе Плыть от берега слова В семизвездном ковше. Разговора людского. Хорошо ногам, Сбросив тяжесть подметки, Изучать по слогам И дороги и тропки. Хорошо плечом Лечь на сено сухое Под большим хомутом С ароматом супони. Не от грубости груб, Не от заданной фальши. Я в словесный свой сруб Прячу нежность подальше. Я ее — на замок, На суровую фразу, А иначе уйдет, Избалуется сразу! 1956

Далекие архипелаги

Далекие архипелаги! Я видел вас лишь на бумаге! На карте, на ученической парте! Между Таиландом, Австралией, Бирмой Сели в воде вы, как лебеди, мирно. Налево — Борнео, правее — Гвинея, Поблизости, рядом — Суматра и Ява. Я не был у вас, но если бы случай Принес меня семенем легким, летучим, Я сразу сдружился б со смуглым гвинейцем И верю, что стал бы он искренним ленинцем. Я песни бы им по-загорски, по-вятски, А с песни пошел бы на оторопь пляски. Я им бы преподал, что Русь — это сердце, Экватор, где можно душою погреться, Присесть на большую, большую скамью В единую, крепкую нашу семью! 1956

* * *

Ты сказала, что я охладел, В чувствах сделался вдруг осторожней. Я в окошко с утра поглядел: Выпал снег. Это холод сторонний. Это к нам подходила зима, Под полою метели скрывая, И незвано стучалась в дома, Наши лилии грубо срывая. Не печалься! Пусть будет метель Гнать снега по февральскому кругу, Мы не пустим на нашу постель Ни измену, ни стужу, ни вьюгу. Я к тебе все нежней и нежней, Вкруг тебя я, как хмель вкруг тычины. Ты слепое сомненье развей И не мучай себя без причины. 1957

* * *

Для пас запели скрипки в зале, Когда велел им дирижер. Они два наших сердца взяли И унесли в ущелье гор. И голос твой грудной стал чище, И вдохновеннее черты. Как двум вершинам, нам жилище — Безмерность горной высоты. Бездонность свода голубого, Припаянного к бирюзе, Которая до дна морского Подвластна буре и грозе. Как сто гребцов взялись за весла, Так музыканты — за смычки. И все, что музыкой зовется, Идет в тебя, в твои зрачки. Мелодия, как боль живая, С шероховатостью рябой… И ты сидишь, переживая, И я любуюся тобой! 1957