Шрифт:
У Коли пересохло в горле, ему хотелось сломать прутик и выдрать тупоумную девчонку. Но он сдержал себя. В конце концов, он был мужчиной, и никто-никто не мог ему сейчас помочь. Никто, кроме него самого.
— Пойди сюда, Настя! — сказал он примирительно.
Сестра недоверчиво приблизилась.
— Сядь!
Когда она села рядом с ним на ступеньке и он близко увидел ее ничего, ну ничегошеньки не соображающие вишенки-глазки, Коля почувствовал себя глубоко несчастным.
Он глубоко вздохнул и начал рассудительным тоном, как ему казалось, похожим на папин:
— Припомни, Настя, эта тетка не сказала, как ее зовут?
— Н-нет.
— А может быть, она сказала, к кому она идет? Может быть, она спросила, как ей пройти… куда-нибудь?
Коля не заметил, как сильно сжал плечо сестренки.
— Нет-нет… — Она сделала попытку освободиться.
— Но ты ведь спросила ее сынишку, как его зовут? Может быть, ты еще что-нибудь спрашивала?
Девочка вырвалась наконец. Теперь она стояла перед братом, вызывающе глядя на него сердитыми черными глазами, полными слез:
— Ничего я не спрашивала. А он вовсе не сынишка.
До Коли не сразу дошел смысл этих слов. Он был бессилен, сражен, уничтожен. Это он сказал, что Лавсан «не кусачий». И теперь Гриша, сын той женщины, умрет.
— Откуда ты взяла, что он ей не сын? — устало спросил Коля.
— Он же называл ее «тетя»! Тетя Даня! Тетя Даня! Тетя Даня!
Подумайте, какая смышленая, какая наблюдательная, какая памятливая девчонка!.. Он готов был расцеловать сестру. «Тетя Даня!», «Тетя Даня!» — это было уже нечто… Он пойдет по Парковой аллее, будет заходить в каждый дом.
Да… Но Парковая аллея длинная. На ней множество дач. И, кроме того, она связывает три улицы; кто знает, куда именно направилась тетя Даня с племянником Гришей? Даня — это Дарья? Внезапное сомнение заставило Колю снова позвать сестру:
— Может быть, тетя Таня, а не Даня?
— Может быть, — спокойно отвечала Настя, прыгая через скакалку.
Идиотка! Шесть лет, а соображения никакого!
Он не мог больше так сидеть и думать. Надо было действовать.
— Сиди дома! — бросил он девочке и пошел к калитке.
Все выглядело здесь точно так же, как и вчера. Было жарко и тихо. Так же прозвучал голос электрички и замер. И фигуры людей с кошелками показались на пригорке.
Вот бы сейчас эта тетка… Он ее узнает вмиг!
Люди проходили торопливые, озабоченные.
Коля дошел до Парковой. Что теперь? А теперь надо искать. И он решительно толкнул калитку.
— Кто там? — Подозрительный голос раздался из глубины гамака. — Ты зачем, мальчик? — спросил голос с еще более подозрительной интонацией.
Теперь Коля увидел, что он принадлежит толстой даме в очках, лежащей в гамаке, провисшем под ней почти до земли.
— Извините. Здравствуйте! — заторопился Коля. — Я хотел спросить, нет ли у вас женщины… тети Дани… или Тани…
— Нет, — холодно и вразумительно сказала женщина, — ни Дани, ни Тани нет.
— И не приезжала к вам? — смутившись, продолжал Коля.
— Нет, нет, мальчик. Не надо ничего придумывать, — строго заметила дама, пристально глядя на Колю через очки. — Закрой за собой калитку на крючок!
Коля вышел с пылающими щеками: его, конечно, в чем-то заподозрили! Наверное, в том, что он воришка! Ох, как стыдно! Надо было сразу сказать про бешеную собаку. Тогда уж каждый захочет помочь.
Полный решимости, Коля подошел к соседней даче. Калитка была открыта настежь; молодая краснощекая тетка гнала метлой мусор прямо на улицу.
— Тебе чего? — спросила она не глядя.
— Понимаете, тут у нашего соседа взбесилась собачка…
— Взбесилась? О господи! — Женщина поспешно захлопнула калитку перед Колиным носом, словно ограждая себя и свой дом от бешенства. — Чего же ты стоишь? Иди себе, иди, мальчик. Ступай скорей на уколы! Уколы надо! Поди ж ты, греха-то… А у нас сроду собак не держат!
Коля побрел домой. Он пришел к тому, с чего начал. Он снова сидел на ступеньке террасы, а Настя прыгала на дорожке. Ему была видна ограда, отделяющая участок от дороги. Верхушки тонких хворостинок быстро двигались вдоль каменной стены, и Коля сообразил, что это связка удилищ. Все ясно: милиционер Титов отправляется на рыбалку.
4
В Колином представлении Титов раздваивался. Был Титов-милиционер, и был Титов-рыбак. Между ними не имелось ничего общего. Титов-милиционер мчался на мотоцикле в погоне за бандитами, думалось Коле (хотя в их поселке вряд ли водились бандиты). У Титова-милиционера были серые глаза со стальным блеском и пристальным взглядом и квадратный волевой подбородок, еще более выдающийся вперед от спущенного ремешка фуражки. У него был твердый, с металлом, голос. Он мчался на мотоцикле и презирал мальчишек.