Дрянь! Эта Ники, наверное, сбежала!

Превозмогая боль, Том бросился в спальню. Так и есть — ее не было. Открыв гардероб, он увидел, что ее вещи тоже исчезли.

Вот дрянь!

Вернувшись в комнату, он заметил на полу свой бумажник. Подозрение закралось в его мозг. Приблизившись, он поднял кошелек и раскрыл его. Наличности нет!

Вот дрянь! Дрянь! Дрянь!

Хорошо еще, что кредитка осталась. Интересно, хватит ли заплатить за номер и на обратный рейс?

Том стиснул зубы, прошел в ванную, посмотрел на себя в зеркало. Да, видок еще тот. Но… надо приводить себя в порядок и выбираться отсюда. Вернувшись домой, он разыщет Ники и поквитается с ней. Это было делом времени.

Ники открыла дверь и вошла. В нос сразу ударил запах перегара. Вздохнув, она прошла на кухню.

Мать сидела за столом одна, перед ней стояла почти пустая бутылка. Скосив на дочь пьяный взгляд, она поморщилась.

— Яви-и-илась?! — произнесла, презрительно растягивая гласные.

Ники неприязненно покосилась на нее.

— Тебя что, уже выписали?

— Делать там нечего, в этом санатории, — отмахнулась мать. — Выпить ни грамма нельзя. Как же такое вытерпеть?

Ники вздохнула.

— Откуда ты знаешь, что я жива? — поинтересовалась она.

Анита усмехнулась.

— Ты думала, что обманешь собственную мать, переодевшись в эти дорогие шмотки?

— Да, — вынуждена была признать Ники, — хоть ты и пьешь, а все равно мозги на месте.

— Этого у меня не отнять. — Анита хвастливо улыбнулась.

Пройдя на кухню и сев на табурет прямо напротив матери, Ники вздохнула.

— Ну, тогда посоветуй мне, что делать, — попросила она, — а то я совсем запуталась.

Взгляд Аниты мигом прояснился, и в нем появилась заинтересованность.

— Ну, если ты расскажешь, в чем дело, — разумно заметила она.

Ники задумчиво посмотрела на нее. Что она делает? Спрашивает совета у спившейся женщины… Бред. Но, с другой стороны, это ее мать. И именно мать сразу же поняла, кто перед ней.

И Ники решилась.

Когда она закончила рассказ, Анита покачала головой.

— Да, наворотила ты дел, — со вздохом произнесла она. — Ну что ж, пока сиди. Если до сих пор тебя не хватились, значит не ищут. Вполне возможно, эта богачка и померла там, лежа на полу… ничего никому не сказав.

— С чего ты взяла, что меня не хватились? — полюбопытствовала Ники.

— Ха! — усмехнулась Анита. — Да первым же делом заявились бы тогда сюда. А никого не было. Я и не выходила никуда, только до магазина. Так что…

Ники перевела дух. Похоже, что все обойдется. Во всяком случае, перспектива скрываться по всей стране ее нисколько не прельщала.

— А Том? — спросила она у матери. — От него можно ожидать чего-нибудь?

Анита наполнила себе стопку, выпила.

— Наверное, — ответила она. — Но это мы узнаем только в том случае, если он появится здесь.

— Я боюсь, — призналась Ники. — Он просто маньяк. Ему доставляет удовольствие издеваться над женщинами.

— Все мужики сволочи, — обобщила Анита, — в той или иной степени. Тебе просто попался самый плохой вариант. Ничего, прорвемся. Посидишь несколько дней дома, а там посмотрим.

— Наверное, ты права. Тем более работу свою я все равно уже потеряла.

— Ну вот! — Анита кивнула головой. — Я и говорю — отдохнем. — Она немного помолчала, пытливо глядя на дочь: — У тебя деньги-то остались?

— Есть немного, — ответила Ники, прекрасно понимая, куда мать клонит.

— Ну и отлично, — облегченно вздохнула Анита.

Ники посмотрела на нее. Ничего не меняется. И, похоже, что с этим придется смириться.

Том поднялся на свой этаж и подошел к двери. Он все еще был зол на Ники, которая удрала с его деньгами и телефоном. И, что самое противное, он не мог заявить на нее в полицию. Достав ключи, он вставил их в замок.

— Том Рок? — раздался за его спиной незнакомый мужской голос.

Вздрогнув, Том обернулся.

— Да, — ответил он.

Мужчина достал из нагрудного кармана удостоверение.

— Детектив Ник Роджерс, — представился он.

По спине Тома пробежал неприятный холодок.

— Чем обязан? — спросил он, стараясь выглядеть спокойным.

В этот момент к ним подошли еще двое полицейских.

— Том Рок, вы обвиняетесь в избиении Линды Шеллинг с нанесением ей серьезных телесных повреждений. Вы можете молчать. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас.